Искушение астрологией, или предсказание как искусство

Берлински Дэвид

Биография Веттия Валенса [41], зачатого тринадцатого мая 119 года и родившегося восьмого февраля 120 года, похожа на составленный гороскоп. Возмужав, он приступил к работе с энтузиазмом человека, даром растратившего молодость. В тридцать четыре года он очутился за границей, где стал водить дружбу с великими мужами и распутными женщинами, что во все временам было сочетанием неустойчивым. Год спустя он уже плавает в открытом море, рискуя попасть в шторм или в лапы пиратов. Далее следует Египет. Он ищет эзотерической мудрости, и хотя «страдал много [и] многое претерпел», но также «тратил деньги, коим несть числа». После этого Веттий Валенс посвятил себя астрологии. «Истина [астрологии], — пишет он, — содержит разум в свободе и за пределами всякой зависимости».

Если астрологический стоицизм и предлагает адепту какие-то удобства, то это комфорт, купленный немалой ценой. Валенс говорит о себе как о «разумном рабе сурового хозяина», его освобождение от зависимости — скорее дело покладистости, чем свободы.

Фрагменты папируса — это прерывающиеся истории. Они выигрывают в открытости изложения, но проигрывают в последовательности. С другой стороны, полные гороскопы сохранились в различных литературных источниках, самый знаменитый из которых — «Антологии» Валенса. Несмотря на то что Валенс писал свой трактат для знатоков, «Антология» — это настоящая литература. Большинство гороскопов составлены намного позже предсказанных в них событий. Валенс взирал на прошлое с высоты своего настоящего. Валенс самолично стал хозяином времени. Его гороскопы объясняли, что происходило с мужчинами и женщинами, рабами и животными, которые давно умерли. Это тонкая игра, включающая многочисленные перемещения прошлого, настоящего и будущего.

Гороскоп, как обычно, состоит из двух частей. В первой части астролог предлагает описание небесной сферы, астрономический стоп-кадр того, как располагались Солнце, Луна и планеты на фоне недвижимых звезд. Стиль изложения точен с точки зрения профессионала, но намеренно придуман так, чтобы оставаться туманным для дилетанта. В этом смысле язык трактата очень похож на язык юридических и медицинских документов. Во второй части астролог дает трактовку астрономических фактов. И тут вступает в дело его искусство. Гороскоп лежит перед ним. Астролог ищет рисунки или вспоминает странный комментарий, попавшийся ему в специальной литературе или выданный другим астрологом, направлявшимся в баню. А может, он просто ждет, когда его память соберется и — выстрелит.

Астрологи, как правило, не ограничивались узкой сферой деятельности. Их мнения и суждения сильно колебались, каждый вопрос получал астрологический ответ, искусство астролога находилось в гармонии с требованиями жизни. Многие заказчики по понятным причинам очень хотели знать, сколько им осталось жить и как они умрут. Поскольку эти вопросы требуют конкретных дат, часто использовались методы нумерологии. Один астролог представил такой отчет:

Минимальный период Луны — двадцать пять лет;

Время восхода Рака в кульминации — тридцать два года;

Правитель дома Луны, Юпитер — двенадцать лет.

В сумме эти числа дают шестьдесят девять, и астролог заключает, что заказчик умрет на шестьдесят девятом году жизни [42].

Что, собственно, иногда и случалось.

Есть в этих расчетах продолжительности жизни, в вариантах смерти некоторая малоприятная натяжка. В главе с заголовком «О насильственной смерти, с примерами» Валенс приводит список столь же ужасный, сколь и странный. Марс был в Раке, говорит один гороскоп, то есть в водном знаке. Весьма водном, надо сказать. Заказчик захлебнулся насмерть.

Этому человеку отрубили голову [43];

Этот человек повесился [44];

Этот человек заживо сгорел в бане [45];

Этот человек был изгнан и покончил с собой [46];

Этот человек поранился в предопределенных местах, и у него были уязвимые ступни, а превыше всего — он был лунатиком (47];

Этого человека задрали дикие звери [48];

Этого человека утопили в стоках [49].

Злоключения, не окончившиеся смертью, упоминаются часто. Валенс видит людей, не полюбившихся звездам, горбатыми, хромыми, покалеченными, короткорукими, душевнобольными или с нетрудоспособным пенисом, благодаря доминирующему Сатурну.

Гороскопы

то угрожающи, то сдержанны, то четко отвечают на конкретные вопросы, то весьма общи и абстрактны. Один гороскоп начинается в 102 году [50]. Человек, для которого он составлен, служил заместителем архонта — Валенс не уточнил, где именно, — «но, попав в немилость архонта на тридцать четвертом году жизни, был сослан на каторгу в каменоломню». Валенс приписывает его напасти совместному влиянию Марса и Солнца. Два года спустя герой гороскопа был освобожден «как недееспособный» и «в силу содействия влиятельных лиц». То, что его благодетели смогли оказать помощь, в свою очередь было вызвано звездами или отражено в них, ибо «благотворные звезды тогда были сильны». Однако через три года счастье снова отвернулось от бывшего заместителя архонта. Его сослали в оазис, что было формой изгнания, наказанием менее жестоким, но столь же обрекающим на одиночество, как и каторга. Теперь влияние звезд гибельно. На сороковом году жизни, сообщает Валенс, помощник архонта «вел жизнь опасную и занемог». Звезды тем не менее сложились в непонятный рисунок, и тогда «жена его (отправилась] с ним, и подарила ему любовь и утешение, и разделила с ним все, что имела».

Очень легко отнестись к этому гороскопу со скепсисом. В конце концов, Валенс записывал события, когда они уже произошли. Рисунок очевиден. Но гороскопы подразумевают больше, чем открывают. Движение Солнца, Луны и планет постоянно, без остановок и сбоев. Гороскоп же получается удачным только для выхваченного события, произошедшего в конкретном месте и в конкретное время. Астрологи первыми за всю историю человечества оказались лицом к лицу с глобальным вопросом современной науки. Мыоперируем только словами и картинками. Небеса пребывают в постоянном движении. Так же, как и человеческая жизнь. Каким же образом можно соорудить из второго инструмент, подходящий для описания первого? Если астрологам и не удалось ответить на сей вопрос, вся их деятельность указывает на то, что они понимали его суть и были озадачены сформулированной в нем проблемой.

Античные астрологи полагали, что если все когда-нибудь заканчивается, то и они вернутся к своим началам. На согретом и выбеленном Солнцем Косе Берос по-прежнему спокойно принимает заказчиков, внимательно выслушивая их вопросы, а потом терпеливо записывает движение Солнца, Луны и планет по бесконечно меняющемуся небу. Мы не знаем, где захоронены его останки, но его репутация в истории такова, что не остается сомнений: опустив свою драхму в чашу для оплаты, аккуратно пристроенную на железной треноге (несколько драхм клались для виду на почерневшее дно чаши в качестве подсказки), заказчики удалялись из дома астролога в полной уверенности, что получили то, за чем пришли. Картину своего прошлого или будущего.

«В различных областях знания, — замечает Плиний Старший, — выделяются различные люди. Мне же… надлежит выделить лучших. В астрологии это Берос» [51].

И интереснейшая деталь. «В честь его божественных предсказаний, — добавляет Плиний, — афиняне установили в гимназии его статую с золотым языком».

В начале 70-х годов XX века археологи нашли руины римской виллы где-то на побережье Африки. Песок занес ее стены, но пощадил интерьеры. Вилла, по всей видимости, принадлежала провинциальному чиновнику, точнее, местному консулу, поскольку была просторна и светла. Одна анфилада комнат выходила во внутренний дворик. Закончив тщательно очищать кисточками терракотовые стены, археологи обнаружили едва различимые очертания изящных фресок в римском стиле. Под полом виллы нашли семейный склеп. Консул с орлиным носом и его пухленькая жена подготовили свое погребение задолго до смерти. Два великолепных саркофага были установлены на мраморный постамент с барельефными портретами обоих супругов. Вероятно, у них не было детей, однако тут есть и третий саркофаг, стоящий перпендикулярно саркофагу консула.