Искушение чародея (сборник)
Шрифт:
Заметив, как Алиса старается оторвать руку с бластером от скалы, чудовище сжалось на мгновение и, распрямившись пружиной, прыгнуло! Этот прыжок и разрешил все Алисины трудности. От испуга она взлетела вверх и вцепилась в кусты. Они подались под ее весом, и Алиса буквально вкатилась в пещеру — они как раз закрывали вход в нее.
С минуту Алиса неподвижно лежала у входа в пещеру, прислушиваясь, как оскорбленно рычит чудовище у подножия скалы. Ей вспомнился похожий случай, произошедший с ней на Бродяге, и она опять засомневалась. Туда ли ее послал Минц? Это легко можно было
Алиса поднялась на ноги. В полумраке пещеры щелкнул затвор.
В отличие от Бродяги, где в убежище осталось только оружие, которое люди не успели использовать, здесь находился кто-то, кто умел им пользоваться.
— Ни с места, — сказал очень знакомый голос.
— Капитан Йенсен? — удивилась Алиса.
Глаза ее уже привыкли к полумраку. Девочка увидела людей. Они сидели тесным кружком на полу пещеры. Алиса узнала Брюнгильд по светлой косе — та буквально светилась в полумраке, но не успела разглядеть остальных. Кто-то страшно захрипел.
— Профессор Минц! — воскликнул кто-то, и Алиса узнала и этого человека — это был диспетчер космодрома Ошуга.
В темноте забегали, засуетились, уронили что-то тяжелое, а человек все хрипел и пытался что-то сказать, и слышать это было страшно… Но страшнее всего была тишина, что наступила потом.
— Почему я не выучился на хирурга, — изломанным, почти неузнаваемым голосом произнес профессор Смит.
Алиса все еще стояла у входа в пещеру. Она ощутила бесконечное опустошение. Все было напрасно. Если кто и разработал противоядие, то это, должно быть, Минц. Но судя по всему, он не успел применить сыворотку, да и поделиться формулами уже не мог. Правда, еще оставались Тубаи Ра и Вернер. Надо было найти их. «Если они еще живы, — в отчаянии подумала Алиса. — Да что тут у них происходит?»
— Алиса, — окликнул ее Йенсен. — Проходите. Как вам удалось удрать от этих живодеров?
— Каких живодеров? — машинально спросила Алиса.
Она прошла в глубь пещеры и уселась рядом с остальными.
— Ну, этих, которые остались на биостанции, — ответил Йенсен, присаживаясь рядом с девочкой. — Вернер, Тубаи… — он замялся.
Правда оказалась горше, чем Алиса могла себе представить.
И тут она поняла причину заминки Йенсена.
— Мой отец… — в тон капитану произнесла она.
— Да, — согласился Йенсен.
Алиса собралась с мыслями. И решила, что про живодеров уточнять пока не будет. Что она просто не хочет этого.
— Я не та Алиса, которую вы знаете, — сказала она.
К ее удивлению, Смит рассмеялся в ответ на ее слова.
— Мы здесь все уже совсем не те, кем были раньше, — сказал он.
— Не в этом смысле, — сказала Алиса. — Есть множество параллельных, почти одинаковых миров.
Она запнулась, припоминая объяснения профессора, и вдруг с ужасом подумала, что ей никто не поверит. Но перед ней, в полумраке пещеры, все-таки сидели лучшие умы планеты — точнее, те из них, кто еще выжил.
— А, так у вас там то же, что и у нас, — догадалась Брюнгильд. — Ты хотела спастись, девочка? Вы думали, что у нас тут лучше?
На
— Перестаньте, — одернул их Йенсен. — Это невежливо.
— Нет, — сказала Алиса. — Вы движетесь во времени немного впереди нас. Профессор Минц был уверен, что он или… кто-нибудь другой… успеет создать противоядие от вируса ненависти. И он послал меня за формулами.
На этот раз никто не смеялся.
— Мы бы очень хотели помочь тебе, Алиса-из-параллельного-мира. Ты славная девочка, и в нашем мире ты была такой, — очень мягко сказала Брюнгильд. — Но…
— Я уже поняла, — печально ответила Алиса.
— Минц не успел, — сказал Смит. — Никто не успел. И теперь они сидят в крепости, и…
— Не надо, — перебил его Йенсен. — Девочка и так уже всяких ужасов насмотрелась.
— Ничего! — возразил Смит с неожиданной яростью. — У себя дома она еще и не такое увидит! Пусть привыкает!
— Что делают те, кто остался в крепости? — сама не зная зачем, спросила Алиса.
— Минц не успел изобрести противоядие, — сказал Ошуга. — Но он снабдил нас фильтрами. Мы не заразились, когда лиловый шар взорвался. А некоторые ученые не успели воспользоваться фильтрами.
— Хватит ее щадить! — взорвался Смит. — Не «не успели», а «не захотели»! Это все Вернер! Я всегда подозревал в нем социопатические наклонности! Он говорил, что естественная агрессия в нашем мире слишком репрессирована воспитанием, что эти пришельцы с Бродяги, сами того не зная, не гибель несли нам, а освобождение! Что мы слишком скучно, слишком сладко, слишком безопасно живем! Что в нас убивают естественный дух конкуренции, что…
— В общем, он говорил многое, — перебила его Брюнгильд.
Алиса молчала, втянув голову в плечи. А ведь она сама недавно думала так же, как Вернер. Это будет весело — вот что она думала. Бегать, стрелять… И ни о чем не думать. И только кишки веером!
Чужие. Всегда чужие кишки веером. Не свои и не кишки друзей. Алиса непроизвольно посмотрела в ту сторону, где лежало то, что еще недавно было профессором Минцем. Его тело было какой-то странной формы и слишком маленьким для того, чтобы принадлежать человеку. «Ноги, — вдруг поняла Алиса. — У него нет ног, и…»
Она запретила себе вглядываться в полумрак дальше.
— Но когда половина из этих горе-ученых поубивала вторую половину, выжившие поняли, что ошиблись, — продолжал Ошуга. — Сыворотки нет и в нашем мире, ни у Вернера, ни у Тубаи. И они принялись ловить нас, тех, кто не заразился.
— Зачем? — тупо спросила Алиса.
Это было слишком много для нее.
— Они переливают себе чистую кровь, — просто ответил Ошуга. — Они думают так спасти себя.
Алиса припомнила все, что знала о вирусе ненависти. Он был неизлечим в первую очередь потому, что необратимо менял клетки организма. Смысл сыворотки, которую придумал Тубаи, как раз и заключался в том, что она должна была блокировать эту способность вируса, и он должен был оставаться только в крови. Лейкоциты должны были рано или поздно убить вирус в крови, оптимистично предположил Тубаи, и человек должен был выздороветь.