Искушение Фрейи
Шрифт:
Едва рассвело, не утерпела и встала с кровати. Беспокойство грызло всё сильнее, я не могла оставаться на одном месте. Спустилась вниз, попыталась помочь хозяйке дома на кухне – но она меня тут же выпроводила.
– Раз в тебе так много энергии с утра пораньше, иди-ка лучше, загляни в кабинет к моему мужу! Он работает с бумагами. Велел тебя звать, как проснёшься. Это левое крыло, первый этаж, последняя дверь по коридору.
Я молча кивнула и хотела уже развернуться к двери… но леди Таарна схватила меня за руку и остановила.
Мудрые зелёные глаза смотрели проницательно.
–
– Я и не волнуюсь! – ощетинилась я. – С чего бы мне волноваться, если он даже не подумал сказать мне, что уходит? …а вы не знаете, что с ним?
Леди Мэйвинн понимающе улыбнулась.
– К сожалению, мои дети выросли до того состояния, чтобы даже матери не говорить, что за взрослые дела у них за пределами дома. Но с ним Дэй, и Арс сказал мне, что с братом всё хорошо. Можешь верить – у близнецов тесная связь, они чувствуют друг друга безошибочно.
Да. Я это понимала. У нас с Фенриром хоть и была немалая разница в возрасте, но всё же когда йотуны загоняли его в ущелье, как дикого зверя, у меня болело сердце.
Слова матери Мэла немного меня успокоили.
Дальше волноваться стало некогда, потому что все мои мысли и время поглотили дипломатические дела, в которые я наконец-то окунулась с головой. Мы с Вождем провели много часов в его кабинете – который только назывался так, а напоминал скорее оружейную комнату, в которую по странному недоразумению в самый дальний угол впихнули ещё и архив, и добротный письменный стол с удобными плетёными креслами из ивового прута. И здесь царил безукоризненный порядок! Каждый меч и секира на стенах начищены до блеска, каждая бумажка на столе выровнена, свитки на полках по линеечке, книги – корешок к корешку… то же самое было в кухне леди Таарна. Даже непонятно, как у них Мэл получился такой безалаберный!
Я вдруг поймала себя на мысли, что мне хочется пойти к нему в комнату, пока хозяина нет, и прибраться там. Одна мысль о его разбросанной одежде и наверняка незастеленной постели вызывала во мне буквально физическую боль. Уверена, он не запирает дверь.
Пришлось усилием воли заставить себя сконцентрироваться на том, что говорил мне Вождь.
Мы с ним долго обсуждали детали торгового соглашения Гримгоста и Таарна, перечни возможных товаров и сроки поставки. Сначала я слегка робела перед отцом Мэла, но у этого могущественного человека, которому подчинялось множество кланов на территории огромной страны, оказалась какая-то удивительная способность располагать к себе. Его сила, спокойствие и уверенность словно распространялись волнами невидимо – и успокаивали, расслабляли. Как-то сразу чувствовалось, что ты под защитой.
А ещё он умел слушать.
Я сама не заметила, как начала с упоением рассказывать о родном городе, и от обсуждения торговли мы плавно перешли к тому, что надо бы наладить культурный обмен, а может и какие-нибудь гостиницы для путешественников организовать. С интересом Вождь выслушал мою спонтанную идею о том, не позволит ли Таарн купить нам несколько снежных барсов, чтобы попробовать разводить у себя. Всё-таки, Вечные горы – это тоже горы. Вдруг этим чудесным кошкам у нас понравится? Он не ответил однозначным
Мать Мэла принесла нам чаю, и время пролетело незаметно – солнце уже перешагнуло экватор полудня, когда мы завершили.
– Вот так, - закончил с удовлетворением Вождь, размашисто подписал длинный свиток гусиным пером, посыпал песком и просушил. Затем аккуратно свернул в трубку, запечатал сургучом, плотно приложив к нему перстень-печатку.
На синем сургучном круге оскалилась голова снежного барса. Я с благоговением приняла свиток из рук Арна.
– Передай своему брату, что Таарн протягивает Гримгосту дружескую руку, и мы будем рады видеть его самого с визитом, если только он сочтёт это возможным.
Я смутилась.
– Есть одна проблема. Вы скорее всего знаете, что мой брат… у него не совсем обычный магический дар.
Вождь внимательно выслушал меня, кивая. Да, он конечно же знал от старшего сына о Волке Гимгоста. Но о том, что дикие барсы Таарна не пускают Фенрира в свои горы, зверея от одного запаха оборотня, стоит ему приблизиться, слышал впервые.
Какое-то время Вождь молчал, задумчиво потирая подбородок.
– Я поговорю об этом с нашим друидом, Гордевидом. Есть ещё моя сестра, для которой любая проблема – это вызов для её фантазии изобретательницы. Я ей напишу. Возможно, совместными усилиями мы что-нибудь придумаем.
Я просияла.
– От всего сердца благодарю!
– Не стоит благодарности, - улыбнулся Вождь. – Мы рады познакомиться с тобой, Фрейя. Надеюсь, ты не станешь слишком торопиться покидать нас теперь, когда официальную часть визита мы завершили.
Я вдруг смутилась.
Возможно, мне показалось, но Вождь как-то слишком многозначительно на меня в этот момент посмотрел.
– Конечно, она никуда не поедет! Мы не отпустим, - с энтузиазмом перебила меня мать Мэла, когда я попыталась вежливо отшутиться. Она вошла снова незаметно и принялась собирать чашки со стола на поднос.
Я закусила губу. Отказываться вроде бы невежливо. С другой стороны, как это будет выглядеть?
Нет ровно ни одной причины мне оставаться здесь дольше положенного.
Тем более, что… Мэл об этом меня даже не просил. Мы с ним вообще не обсуждали, что будет дальше. Может, только я одна об этом думаю постоянно? А он привык жить одним днём?
– Прошу прощения, но меня ждёт брат. Наверняка волнуется, - я опустила взгляд.
– Я уже отправил птицу в первый же день, как ты к нам прибыла, - улыбнулся Вождь. – Он знает, что мы о тебе позаботимся.
Я растерялась и не знала, что сказать.
На моё плечо опустилась мягкая рука. Леди Мэйвинн решительно заявила:
– Фрейя, ты не можешь уехать так быстро! Ты должна как следует отдохнуть и набраться сил перед таким сложным путешествием.
Во взгляде Вождя вдруг зажглись лукавые огни.
– Тем более, что сегодня вечером начинается Праздник. Мэй, ты не говорила нашей гостье?
Я подняла голову и вопросительно посмотрела на леди. Нет, мне никто ничего не говорил! Вроде бы я уже слышала о каком-то Празднике в свой первый день в форте Ночных стражей, но хоть убей, не помню, чему он посвящен.