Искушение глобализмом
Шрифт:
В горизонте большого национального пространства — времени А. Чубайсу улыбалась перспектива блестящего экономиста-экспериментатора; в горизонте, характеризующемся переплетением глобального и кланового, вышел деятель, сочетающий государственные должности со скандальным «писательством», за которым скрывается элементарное взяточничество. Таких примеров ныне — тысячи. По мере того как еврейский элемент в России (я, разумеется, имею в виду его часть, вошедшую в нынешнюю правящую элиту) «глобализуется», дистанцируясь от больших национально-государственных целей, он одновременно и криминализируется, на глазах обретая мафиозные черты. Процесс этот охватил сегодня практически всю правящую элиту России, все ее звенья и разновидности. Отличительной особенностью еврейской составляющей является то, что она не довольствуется
Наряду с этим глобалистам свойственен большой страх, естественный при отрыве от большой национальной традиции и исключительной опоре на туманности глобального мира. Опять-таки острее всего этот страх проявляется у евреев. Известно, какой страх испытывали «несгибаемые революционеры», весьма и весьма проштрафившиеся перед российской государственностью после превращения «империалистической войны» в гражданскую. Этот страх заставлял их всячески торопить мировую пролетарскую революцию, которая не только все спишет, но и, как ожидалось, начнет с разрушения ненавистного монстра — российской государственности. Современные глобалисты, успевшие не меньше проштрафиться перед российской государственностью, способны торопить мировую войну. Во всяком случае, они не стесняются торопить американцев с их миссией на Востоке, а в продвижении НАТО на Восток усматривать единственную гарантию российской демократии (К. Боровой, С. Ковалев, В. Новодворская и др.).
Чем более однополярным, то есть не имеющим реальных оппонентов американской планетарной гегемонии, окажется мир, тем безопаснее почувствует себя «пятая колонна» глобализма в России, жалующаяся не на притеснения, которых сегодня нет и быть не может ввиду компрадорского характера самой власти, а на неясность своих долговременных перспектив в «этой стране».
Между тем американские архитекторы однополярного мира демонстрируют все тот же закон инверсии — превращения глобализма в этноцентризм, культа «сверхнационального» в поощрение субнационального. В своем стремлении демонтировать крупные самостоятельные государства в качестве носителей «устаревшего» принципа национального суверенитета американские глобалисты всячески поощряют племенной сепаратизм и экстремизм. Против суверенной Югославии была затеяла акция в защиту сепаратистов Косово. Против еще не вполне утратившей свой суверенитет России сегодня развертывается поддержка чеченских сепаратистов-экстремистов. Причем глобалистов отнюдь не смущает, что «борцы за независимость», которым они покровительствуют, являются в полном смысле цивилизационными изгоями, взявшими на вооружение самые криминальные практики — от наркобизнеса до работорговли.
Глобальная идеология прав человека и мораль «граждан мира» оказались вполне совместимыми с прорвавшимися наружу демонами племенной архаики, воспользовавшейся ослаблением национально-организованных структур классического модерна.
СПАСЕНИЕ ДЛЯ ИЗБРАННЫХ ИЛИ ДЛЯ ВСЕХ?
Обратимся в заключение к вопросу о том, каким может быть ближайший исход еврейского глобализма. Несмотря на его связь с американской «мировой миссией», стоит все же отделить реальные интересы евреев и их безопасность от американской авантюры однополярного мира.
Тех, кто делает ставку только на нее, следует признать слишком азартными игроками, чтобы им можно было доверить судьбы еврейского народа. С тех пор, как началась и продолжается история этого народа, прошло несколько тысячелетий; за это время претендентов на мировое господство сменилось великое множество. Но нить еврейской истории не обрывалась. Вероятно, выход из нынешнего глобального тупика связан с преобразованием самой парадигмы глобализма, сегодня чреватой нескончаемыми столкновениями глобального с национальным и неожиданным смыканием глобализма с этноцентризмом и другими проявлениями контрмодерна. Нынешняя дилемма безрадостна: либо торжество носителей однополярного глобализма, делящих мир на приспособленную расу господ и неприспособленное изгойское большинство, что означает превращение большей части планеты в блокированное гетто, либо успешное сопротивление
Проблема состоит в том, как возродить универсалии высокого модерна и заново подтвердить единую историческую перспективу человечества, сегодня отрицаемую глобалистами и постмодернистами.
Мир возвращается к вопросу, вставшему перед человечеством на заре христианской эры и касающемуся перспективы будущего спасения: один только избранный народ спасется или спастись должны все. Сегодня в роли «избранного народа» выступает «золотой миллиард», монополизировавший право на вхождение в спасительное постиндустриальное будущее. Архаичный принцип избранничества, продолжающий тяготеть над еврейским сознанием, толкает к попыткам сепаратного сговора с американскими носителями «победоносного глобализма» — за спиной других народов.
В этом горизонте история еврейского народа рискует прерваться. В случае успеха американской глобальной миссии евреям грозит растворение в американском потребительском обществе, подпитываемом всеми ресурсами завоеванного мира. В случае неудачи им предстоит расплатиться по всем счетам этой миропотрясательной авантюры. Впрочем, даже в первом случае перспективы не однозначны. Едва только американский «мировой центр» утвердился бы в своей роли властелина мира, как тут же позаботился бы об охране своего привилегированного пространства от вторжения «варварской периферии». Нынешняя тенденция переплетения глобализма с мафиозными субкультурами дала бы ему для этого убедительный повод.
Знаменательна в этом отношении поднявшаяся в Америке волна разоблачений русской мафии. Там никого не смущает то обстоятельство, что большинство засветившихся представителей этой мафии представлены лицами с нерусскими фамилиями. Так что лояльность американского патрона к своим бывшим «партнерам» и подручным носит сугубо конъюнктурный характер. Как только изменится конъюнктура, покровительство тот час же сменится отторжениями и преследованиями. Самая реальная перспектива — оказаться зажатыми между ведущей мировую войну Америкой с ее крепнущим милитаристским «оборонческим» сознанием и заново отмобилизованными нациями, поднявшимися для отпора гегемонизму. Сегодняшний глобализм уподобляется недавно поверженному социализму с его догматикой одновариантного подхода и стремлением сложить все яйца в одну корзину.
Плюралистическая стратегия, связанная с многовариантностью и использованием множества альтернатив выглядит куда более предпочтительной. Сложившийся плюрализм множества великих наций, каждая из которых сформировала свою парадигму роста и тем самым внесла вклад в глобальную копилку человечества, следует признать важнейшим достоянием эпохи модерна, которое надлежит сберечь для будущего. Действительная школа еврейского опыта в мире связана с творческим освоением множества этих парадигм и выработкой процедур сравнительного подхода. Продуктивная творческая особенность евреев связана не с выдвижением новых догматических абсолютов взамен ушедших, на что, по-видимому, претендует нынешний американоцентристский глобализм, а с превращением абсолютного в относительное, одновариантного в многовариантное, статичного в динамичное.
Евреи мечтают об окончании длительной исторической одиссеи, связанной с жизнью среди других народов и вытекающими отсюда требованиями натурализации. Своему статусу личностей на рубеже культур, одновременно глобальных и парциальных, «остраненных» и натурализированных, они хотят противопоставить перспективу законченного гражданина мира — не связанного никакими местными ограничениями кочевника.
И, само собой разумеется, им хочется быть привилегированными номадами, в отличие от изгойской и бесправной переселенческой массы, ряды которой грозят бесконечно умножиться в связи с глобальным геополитическим переделом мира. Евреи борются с патриотизмом и требованиями гражданской ответственности подобно тому, как прежде они боролись с чертой оседлости. Но борьба с чертой оседлости была борьбой за равенство; борьба с патриотизмом и необходимостью подчиняться местным гражданским кодексам — походом за привилегиями.