Искушение маркиза
Шрифт:
Он положил ее руку на свой локоть, и они направились в Большой холл.
— Вы потанцуете со мной? — спросила Оливия, надеясь, что он не заметил умоляющие нотки в ее голосе.
Он покачал головой:
— Я не осмелюсь. Боюсь потерять контроль над собой и дать волю своему желанию на глазах у всех присутствующих. Даже если мне удастся сдержаться, все заметят тот момент, когда я хотел сделать это.
— Я не думаю, что тетя будет довольна таким поворотом дела.
Она засмеялась.
Джейсон не присоединился
О, опять во всем виноват ее глупый язык. Зачем она упомянула о тете? Она была так близка к удивительному приключению, а теперь у Джейсона появился прекрасный повод снова отдалиться от нее.
Она знала, что он пока не испытывал такой привязанности к ней, как она к нему. Это несомненно, однако он на пути к тому, чтобы снова открыть свое сердце. Ей хотелось быть для него женщиной, которая могла бы залечить его душевные раны и помочь ему снова полюбить, но, видимо, все это лишь романтические мечты.
А Джейсон реальный человек. Он, конечно, не из тех идеальных мужчин, каких описывают в романах, но тем не менее по многим качествам она считала его героем.
Она понимала, почему Шарлотта, Эдвард и даже Чарлз уважали его. Он был суровым, но одновременно добрым и заботливым. Он старался скрывать свои благородные качества, вероятно, считая, что проявление эмоций является признаком слабости. Она знала, основываясь на своих наблюдениях, что окружавшие ее мужчины часто руководствуются такими нелепыми представлениями.
Оливия решила поговорить с ним всерьез:
— Джейсон Траерн, если вы передумали, я… я…
— Ш-ш-ш. — Он приложил палец к ее губам, а другой рукой начал крутить один из локонов около ее виска. — Я уже сбился со счета, сколько раз я фантазировал относительно вас и столько же раз говорил себе не делать этого.
— Поскольку я женщина, менять свое мнение — моя прерогатива. Если у меня нет других мыслей, то и v вас не должно быть их.
— Вы правы. — Он провел внешней стороной пальцев по ее щеке. — Во всяком случае, у вас есть время изменить свое решение.
Она затрепетала от удовольствия, ощутив его прикосновение.
— Я уже все решила. Я намерена рисовать вас, пока вы не удовлетворитесь результатом.
Он застонал.
— Видите, что вы сделали со мной. Я не могу вернуться в зал в таком состоянии, — сказал он, указывая на свои вздувшиеся штаны.
Оливия захихикала, а он в ответ шлепнул ее по заду.
— Вы ужасно жестокая девушка, — сказал он со стоном, — и, пожалуй, будет лучше, если мы пойдем порознь. Вы идите первой. Я присоединюсь ко всем через некоторое время.
— А что насчет наших планов? — спросила она.
— Наших планов? Относительно чего?
В дополнение к тому, что мужчины порой ведут себя крайне нелепо, они к тому же являются чрезвычайно тупыми созданиями с памятью, пропорциональной их скудным мозгам. Но тем
— Относительно сегодняшней ночи, — прошипела она. — Где мы встретимся? И когда?
— Вы, наверное, забыли, что наши комнаты смежные. Мы легко можем встретиться. Приходите ко мне, как только отпустите свою служанку.
— В вашу комнату? — удивилась она.
Нет, нет. Она не станет делить его постель с привидением.
— Полагаю, мне не составит труда сделать несколько шагов в вашу комнату, если хотите, — предложил он.
В комнату Лоры? Это еще хуже! Она быстро сообразила.
— Свидание в спальне… э-э-э… слишком банально.
Джейсон не смог скрыть своего удивления:
— О Боже, теперь это стало банальным! Где же вы предпочитаете встретиться, моя маленькая авантюристка? В библиотеке?
Она поняла, что он шутит, тем не менее его предложение понравилось ей.
— Да, в библиотеке. Когда?
— Как только гости разойдутся, я буду ждать вас там. Приходите, когда сможете. — Он подтолкнул ее вперед. — А сейчас уходите скорее, пока я способен сдерживаться.
Как только она ушла, Джейсон направился в ближайшую туалетную комнату. Он был слишком возбужден встречей с Ливви и перспективой того, что может произойти этой ночью, поэтому нуждался в передышке. Он надеялся, что ему хватит силы воли, чтобы сдерживать свое желание до конца вечера. Если повезет и если к нему вернется здравомыслие, он сможет избавиться от своих навязчивых фантазии относительно предстоящего свидания в библиотеке поздно ночью.
Вероятно, ему не надо обманывать себя. Такая встреча с Оливией не может пройти бесследно, и страсть, которую он испытывал к ней, вызывала у него беспокойство. Однако он сказал ей правду. У него были серьезные сомнения по поводу благоразумия их свидания. Он всегда считал себя честным, нравственным и совестливым человеком. Способен ли он отказаться от этих добродетелей ради удовольствия?
Вполне.
Однако он не допустит, чтобы Оливия пострадала при этом. Они смогут наслаждаться друг другом так, чтобы она не испытывала потом душевных мук. Просто он просветит ее немного по части сексуальных отношений, так чтобы в будущем, выйдя за кого-то замуж, она отправилась бы на брачное ложе более информированной.
Мысль о том, что Ливви может выйти замуж, вызвала у него приступ ярости. Неистовство такой реакции заставило его содрогнуться… и устыдиться.
Ведь он говорил недавно Эдварду, что не намерен повторно жениться ни на Ливви, ни на какой-либо другой женщине. А если он не собирался надеть обручальное кольцо на ее палец, то справедливо ли завидовать другому мужчине, который сделает это? Нет, не справедливо, тем не менее он испытывал ревность. Он считал, что она принадлежит ему, и не хотел делить ее с кем-то другим.