Искушение Владимира Путина
Шрифт:
Подростковым бандам, состоящим из лишенных будущего обитателей рабочих предместий, трудновато добраться до «дядей в пробковых шлемах» или небожителей Рублевки, и они разряжают накопленную ярость, забивая насмерть «лиц некоренного цвета кожи».
И сегодня уже две армии desperados, одинаково виновных и одинаково невинных жертв-палачей, обманутых и ограбленных по сути одними и теми же людьми, брошены друг на друга. Кто теперь сможет встать между ними, когда устанет караул ОМОНа?
Ментально между русской молодежью и кавказской, с детства выросшей в условиях жестокой войны сначала чеченской, а затем общекавказской -
Молодые москвичи проходят по городу маршем с криками «E.. Кавказ! E..J», а молодые горцы ведут себя на улицах русских городов демонстративно вызывающе и агрессивно. У них психология победителей. В их представлении Москва проиграла кавказскую войну.
В умах и сердцах Кавказ и Россия уже отделились друг от друга. Но «территориальной целостности» России ничего не угрожает. Ни кремлевская ни северокавказские «элиты» и не помышляют о формальном отделении.
Кремль все еще живет своими фантомными имперскими иллюзиями об обширных зонах привилегированных интересов далеко за пределами России, а местные паханы, начиная с Кадырова, не хотят отказываться от российских бюджетных трансфертов.
Не хотят отделяться и исламисты. Они мечтают о Халифате, включающем гораздо большую часть Российской Федерации, чем Северный Кавказ.
Председатель Конституционного Суда Валерий Зорькин, человек до последнего времени более чем лояльный путинскому режиму, видимо ужаснувшись происходящему, недавно справедливо заметил, что в сращивании власти и криминала станица Кущевская не уникальна.
Он прав. Вся Россия сегодня Кущевская. А Путин это Цапок всея Руси. Пахан всей старательно выстроенной им криминальной вертикали цапков и хапков. Пахан, закрывший потешную избирательную кампанию из полутора кандидатов и одного избирателя. Пахан, недвусмысленно заявивший, что никого близко не подпустит к власти и к общакам своих друзей-миллиардеров в ближайшие тринадцать лет по меньшей мере. Пасть порвет.
2010 г.
Апология Чубайса
Предчувствие конца ельцинско-путинской эпохи породило в последнее время вал работ, докладов, мемуаров об истории российских реформ и итогах прошедшего двадцатилетия. В большинстве из них роль команды Гайдара - Чубайса в создании постсоветской экономической формации в значительной степени преувеличивается как их хулитeлями, так и восторженными почитателями.
Гораздо реалистичней оценивает ее сам Анатолий Чубайс в своем недавнем очень интересном интервью об истории российских реформ:
«В чем главная претензия российского народа к приватизации? Она описывается одним словом: несправедливая. Абсолютно правильная претензия. Наша приватизация была совсем не справедливая.
Мы отдали собственность тем, кто был к ней ближе. Бандиты, секретари обкомов, директора заводов. Они ее и получили. Именно это предотвратило кровь. Потому что если мы попытались бы не отдать им эту собственность, то они бы ее все равно взяли. Только они бы ее взяли вообще без каких-либо легитимных процеду».
Я заменил бы здесь только слова «они бы ее взяли.» на «они уже ее взяли.». Первые миллиардные состояния членов ЦК КПСС начали формироваться уже в 1989-м, когда явилось на свет наше национальное достояние концерн «Газпром» и почти никому в СССР еще не были известны
Но термин «номенклатурная приватизация», впервые возникший еще при анализе центральноевропейских реалий (Польша, Чехия) конца 80-х годов, далеко не отражает всей сути происходивших в России явлений.
Номенклатурная приватизация в Польше или (в меньшей степени) в Чехии заключалась в том, что бывшие партийные чиновники становились, как правило, владельцами той собственности, которую они так или иначе курировали, то есть совершалась «несправедливость» в начальной точке траектории. Несправедливость весьма условная, так как, во-первых, справедливость вообще внеэкономическая категория, а во-вторых, грамотно выстроенная конкурентная рыночная среда обеспечивала структурную устойчивость процесса, то есть его инвариантность по отношению к начальным условиям. Каково бы ни было первоначальное распределение, эффективно функционирующие новые собственники умножали свое «неправедное» достояние, а бездарные теряли его. В обоих случаях это работало на эффективность экономики в целом, что и привело к относительному успеху экономической реформы в Центральной Европе.
Возможно, на тот же результат рассчитывали и реформаторы в России, но у нас произошло нечто существенно иное. «Несправедливость» не ограничивалась начальной точкой процесса, а континуально воспроизводилась и продолжает воспроизводиться и экспоненциально возрастать (отсюда и безумные значения децильного коэффициента) уже два десятилетия вдоль всей траектории развития. В результате возникла формация-мутант - ни социализм, ни капитализм, а неведома зверушка, описание которой в традиционных научных терминах затруднительно и требует каких-то новых языковых средств.
Абрамовичи, фридманы, Дерипаски, потанины, Прохоровы, тимченки, чемезовы, ротенберги, ковальчуки никакие не капиталисты в классическом смысле этого слова и никогда ими не были. По своей ролевой макроэкономической функции, по характеру своей деятельности они назначенные высшим руководством страны государственные чиновники, контролирующие бюджетные потоки и перераспределяющие сырьевую ренту. Эти фактические чиновники и виртуальные бизнесмены получили возможность совершенно легально отчуждать в возглавляемые ими и, как правило, хранящиеся за рубежом общаки огромную долю национального богатства.
В то же время они освобождены от ответственности частного собственника. Их «компании» никогда не разорятся, не обанкротятся, как бы высок ни был уровень личного потребления их владельцев и бенефициаров и как бы низок ни был уровень эффективности их управления. Через приватизированное ими государство они поддерживаются государственным бюджетом либо гарантированными государством зарубежными кредитами. Так они продолжают приватизировать страну вновь и вновь. Номенклатурная пуповина, связывавшая новорожденный российский капитализм с властью, не только осталась не перерезанной, но и выросла в огромную ненасытную кишку.