Искушение во тьме
Шрифт:
Больше всего её бесило то, что эта женщина пыталась заставить её предать Шона. Что он делал? С кем он разговаривал, пока они были вместе? Куда он её возил? Это единственные вопросы, на которые она отказалась отвечать.
Закончив, Бентли отпустила её, так и не сказав, что собирается с ней делать. Нанять, забыть или убить.
Шон ожидал в коридоре, прислонившись к стене и засунув руки в карманы. После душа его влажные волосы были зачесаны назад. В черном кашемировом свитере и черных брюках, о боже, он выглядел просто великолепно.
Увидев
— Твоя? — спросила она, после того как они выехали с парковки на забитую машинами дорогу и вырулили на шоссе. Взошедшая луна крошечным золотистым осколком сияла в небе этой темной и тихой ночью.
— Да.
Итак, у него явно водились деньги. Возможно, когда-то Габби считала, что заслуживает лучшего, чем жить в бедности. Теперь же она просто думала, что они должны быть вместе. Несмотря ни на что. И да, он купит ей «Скорпион НХ» желтого цвета.
— Куда ты меня везешь? — спросила она.
— Домой.
Ладно, она нервничала от его коротких и нежных ответов. Да что с ним такое?
— Ко мне или к тебе?
Нет ответа.
Она вздохнула.
— Бентли ничего не сказала о своих планах на меня. И ты должен знать, она хотела знать о тебе все.
К её удивлению, он просто кивнул.
— Это стандартная процедура. Она проверяла твою преданность. И результаты ты узнаешь через несколько дней. Кстати, ожидание — это ещё одно испытание. «Роуз Бриар» желает посмотреть, что ты будешь делать, не зная об их планах.
— Значит, если я останусь, они меня наймут?
— Не всегда. Но да, они тебя наймут. Агентство не стало бы прилагать столько усилий, желая заполучить тебя, если бы ты была им не нужна.
— Хотя, по всей видимости, считают меня опасной.
— Как я уже сказал, мы позаботимся о твоей безопасности, — уверенно ответил он.
По крайней мере, он разговаривал с ней, по-настоящему разговаривал.
Шон свернул с шоссе, проехал ещё несколько поворотов, они ехали словно по рельсам, даже несмотря на плотный поток машин, и наконец припарковался перед восхитительным домом посередине пригородного рая.
Шон провел её в дом. Большой, очень похожий на тот, в котором она когда-то жила с родителями, только здесь стояла темная кожаная мебель и не было никаких фотографий на стенах или каминной полке.
— Твой? — снова спросила она.
Он повернулся к ней с непроницаемым лицом.
— Я останавливаюсь здесь, когда нуждаюсь в тишине и покое.
Она нервно вытерла вспотевшие ладони о брюки.
— Значит, ты готов поговорить со мной?
Он кивнул, скрестив руки на груди.
— Сначала спроси ещё раз, мой ли это дом.
Габби, не понимая, что происходит, к чему он клонит, нервничала ещё сильнее.
— Это твой дом? — Она облизнула губы. — Твой?
Он
Габби растерянно заморгала.
— Тогда чей же?
— Наш.
Наш. Это коротенькое слово эхом отозвалось в сознании, и Габби едва не задрожала.
— Ты… ты хочешь жить со мной?
— Да.
— Здесь?
— Здесь. Везде.
Она прижала ладошки ко рту, чтобы не закричать от счастья. В её глазах появились слезы. Неужели это происходит на самом деле?
— Теперь, что мое — твое. Правда. Так и должно быть. Мое сердце принадлежит тебе, а все остальное так, приятный бонус. Ты говорила, что тьма тебя не беспокоит, и я тебе доверяю. Я хочу женится на тебе, Габби. Хочу жить с тобой. Хочу обнимать тебя и никогда не отпускать. Я люблю тебя. Если ты ничего этого не хочешь, я пойму. Буду не в восторге, но пойму. Только ты должна понимать, я не сдамся. Буду любить тебя до тех пор, пока ты не сдашься.
У нее едва не подкосились ноги. Это всё, о чем она когда-либо в тайне мечтала.
— Я люблю тебя. Люблю и хочу выйти за тебя замуж, жить с тобой, навечно. Тебе принадлежит мое сердце. Почему бы не отдать тебе и мою жизнь? Но если ты думаешь, что можешь больше не ухаживать за мной, я быстро спущу тебя с небес на землю.
— Слава богу. — Он подхватил её на руки и понес наверх. — Я уже был готов бухнуться перед тобой на колени, и если понадобится, умолять.
Она усмехнулась. Просто ничего не могла с собой поделать.
— Не позволяй мне тебя останавливать.
Он усмехнулся, и этот прекрасный звук буквально её окутал.
— О, я скоро встану на колени, можешь не сомневаться.
Когда они добрались до спальни, Шон опустил её на кровать. Слишком обезумев от собственной страсти, чтобы действовать медленно, они просто сорвали друг с друга одежду, сгорая от желания прикоснуться кожа к коже.
Они выгнулись, соединяясь воедино, сгорая от страсти, исследуя друг друга руками, пожирая ртами, пробуя на вкус. Несмотря ни на что, Шон бесконечно нежно любил её, стараясь не потревожить раны. Она тоже старалась не касаться его бинтов, но всё остальное изучала с маниакальной честностью. И слившись воедино, они словно вернулись домой. А затем снова вернулись к прелюдии. Он покрывал поцелуями каждый дюйм её тела, рассказывая, что обожает в ней больше всего.
Это оказался самый сексуальный, самый сладкий опыт в её жизни.
Потом, задыхаясь и обливаясь потом, они просто лежали рядом. Обнимая друг друга, наслаждаясь моментом, первой настоящей любовью в их жизни. Она знала, это абсолютно счастье. Это навечно.
— Ты действительно хотел ради меня бросить свою работу, — пробормотала она, всё ещё в восторге от подобного.
— Черт возьми, да. Ты самое главное в моей жизни.
Внезапно телефонный звонок эхом отразился от стен. Шон тихо выругался, поцеловал её в основание шеи и приподнялся, чтобы достать мобильник из кармана брюк.