Искушение злом
Шрифт:
Кэм смотрел на изуродованное лицо – дело собственных рук – и думал, что Бад Хьюитт его рано остановил.
– Я тебя понял. А тебе хорошо бы понять, что твои художества в моем городе закончены.
– В твоем городе?! – взвился Бифф. – Ну как же! Ты ведь теперь шериф! Приколол на рубашку этот вонючий значок и думаешь, что стал большим человеком? А на самом деле ты ничтожество! И отец твой был ничтожеством!
Кэм в ярости схватил Стоуки за рубашку. Раздался треск рвущейся ткани.
– А не придушить ли мне тебя здесь, пока мои помощники обедают? – теперь
– Кишка тонка! И всегда была тонка, – Бифф обеими ручищами вцепился в руки Кэма, и тот ослабил хватку. – Ты думаешь, что знаешь все о том, что происходит в тво-о-ем городе, но на самом деле ни хрена не знаешь! Не твоя в этом городе власть! Ты пожалеешь о том, что засадил меня сюда! Есть люди, которые заставят тебя заплатить сполна!
Кэм отпихнул Стоуки и пошел к двери.
– Если хочешь есть, говори в полицейском участке потише. Я скажу Мику, чтобы дал тебе обед только в том случае, если ты успокоишься.
– Чтоб ты провалился, щенок! Действительно, чтоб ты провался в преисподнюю! Там и увидимся!
Оставшись один в камере, он немного помолчал. А потом начал распевать какие-то странные песни.
Клер так и продолжала стоять у окна, пока в кабинет не вернулся Рафферти. Одного взгляда на Кэма ей было достаточно, чтобы сердце рванулось к нему, но тем не менее она совладала с собой и ограничилась улыбкой.
– А я-то думала, что у тебя скучная работа.
Он тоже улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. Ему так хотелось обнять Клер, но нужно было управлять своими эмоциями и не показывать виду.
– Тебе нужно было ехать домой.
– Конечно. Надеюсь, ты меня отвезешь? – Клер присела на край его стола.
Он проследил за ней взглядом и увидел записку Бада.
– Мне надо позвонить.
– Я же говорю, у тебя интересная работа.
Рафферти потер пальцами переносицу и потянулся к трубке.
«Одна радость – Бифф заткнулся», – подумал Кэм и набрал номер, указанный в записке.
– Добрый вечер! Это шериф Рафферти из Эммитсборо. Я хочу поговорить с мистером или миссис Смитфилд. Да, миссис Смитфилд. Я звоню по поводу вашего обращения в полицию штата относительно Карли Джеймисон. – Сначала Кэм слушал, потом взял ручку и стал записывать. – Вы помните, как она была одета? Да, да, я знаю названное вами место. В какое время это произошло? Нет, мэм, вас с мужем никто не обвинит в том, что вы не подвезли попутчицу. Конечно, это может быть опасно. Вы имели полное право так поступить. Спасибо за помощь. Да-да, если нам понадобится что-нибудь уточнить, я вам позвоню.
Когда он положил трубку, Клер улыбнулась.
– Ты говорил очень официально и вежливо. Настоящий дипломат.
– Большое спасибо, – Кэм предложил ей руку. – Наверное, дипломаты так и делают, когда собираются уходить? Пойдем наконец.
– Сколько лет этой девочке? – спросила Клер, надевая
– По-моему, пятнадцать. Девочка с красным рюкзаком за плечами. Обозленная на весь белый свет, потому что родители не отпустили ее во Флориду на каникулы.
– И давно она пропала?
– Не очень… – Кэм завел мотор, и мотоцикл тронулся с места.
Солнце садилось, а они расположились на веранде и наблюдали, как это потрясающе красиво. На столике стояли бокалы и бутылка вина. Французского вина за двадцать долларов.
– Мы с папой часто так сидели на закате и ждали, когда начнут стрекотать кузнечики, – Клер вытянула длинные ноги через всю веранду и вздохнула. – Знаешь, Кэм, возвращение домой означает возвращение к множеству проблем. Но я говорю это вовсе не потому, что решение было неверным.
Она сделал глоток и стала размышлять о том, из-за чего сегодня это вино кажется ей более крепким, чем оно есть на самом деле. Неужели из-за того, что она пьет его с Кэмом Рафферти?
– Мы о ком сейчас говорим? О тебе или обо мне?
Клер хитро прищурилась:
– В городе считают, что ты неплохой шериф. Во всяком случае, я это слышала.
– Ну, поскольку для большинства здешних жителей эталоном был Паркер, сие немного значит. – Он дотронулся до завитка у нее на шее. – Спасибо тебе. Если бы я привез тебя и сразу поехал домой, то, наверное, врезался бы в стену или еще во что-нибудь.
– Я рада, что все стены остались целы. И кстати, о стенах… Еще в городе считают, что у шерифа Рафферти очень симпатичный дом. – Клер подождала, пока он допьет, и закончила свою мысль: – Хотя меня никто не приглашал его посмотреть…
– Похоже, я должен сводить тебя на экскурсию.
– Похоже…
Они помолчали, вдыхая аромат гиацинтов, посаженных отцом Клер много лет назад. Солнце опустилось к горизонту, и стало немного прохладнее. Они почти одновременно встали и шагнули навстречу друг другу.
Кэм повернул Клер к себе, и это показалось обоим самым естественным движением, какое только могло быть. Их губы слились в поцелуе. Клер прижалась к Кэмерону всем телом, после чего слились и их сердца.
«От одного бокала вина голова не должна так кружиться, – подумала она, попытавшись понять, что стало причиной происходящего. – Не должна она кружиться и от поцелуя…»
Она хотела отстраниться, но не преуспела в этой попытке. Или не смогла?
– Кэм, я вот что думаю…
– Думать будешь потом, – он снова прильнул к губам Клер.
«Как все это странно… – у Кэма тоже были свои мысли. – Как странно, что эта девочка, которую я знаю сто лет, дает мне такие волшебные ощущения».
Когда они снова смогли говорить, у Клер сил хватило на очень короткое слово.
– Ой…
– Ой? Это хорошо или плохо?
– Просто «ой». А я-то полагала, что здесь меня ждут тишина и покой.
– Сегодня очень тихая ночь.
– Ночь? Да.
«Если он поцелует меня еще раз, я взлечу как ракета». Это она подумала, а вслух сказала совсем другое: