Искушение злом
Шрифт:
Кивнув, Кэм затушил сигарету. — Большое спасибо, что вы пришли с докладом только ко мне, к тому же так быстро.
— Не за что. — Лумис поднялся. — Тело было передано ближайшему родственнику. — Заметив выражение лица Кэма, Лумис почувствовал слабую симпатию. Слух быстро дошел до него. — Ваша мать заказала церемонию в похоронном бюро Гриффитса в Эммитсборо.
— Ясно. — «Она ни разу не попросила его о помощи, — подумал Кэм, — и твердо отказывалась от всех его попыток предложить свои услуги». Подавив боль, он подал руку. — Благодарю вас, доктор Лумис.
Когда следователь ушел, Кэм запер отчеты и фотографии
Люди встречали его кивками и приветствиями. Даже не прислушиваясь, он знал, что отойдя на достаточное расстояние, они начинали шептаться и бубнить. Биффа Стоуки забили до смерти. В таком городке невозможно было держать в секрете столь выдающееся происшествие. Также не было секретом и то, что приемный сын Стоуки и городской шериф Кэмерон Рафферти был злейшим врагом покойного.
Слегка усмехнувшись, Кэм свернул с Мэин на Сансет. Когда офицер, проводящий расследование, и главный подозреваемый — одно лицо, то это само по себе примечательно и особенно потому, что офицерский чин представляет единственное алиби подозреваемого. Он прекрасно знал, что в ночь убийства Биффа он неторопливо потягивал пиво и читал роман Кунца. Будучи свидетелем собственных действий он мог бы исключить себя из списка подозреваемых. Но повод для городских сплетен был.
Всего лишь за несколько дней до убийства он подрался с Биффом и засадил его в камеру. И каждый посетитель бара видел какую ненависть они испытывали друг к другу. Рассказ об этом охватил город, словно лесной пожар, прокатившись от Допперовских лесов до Гофер Хоул Лэин. Это событие пересказывали и проигрывали за обеденными столами. В воскресенье знакомые и родственники из других мест узнали новость из телефонных разговоров по сниженному тарифу.
Это заставило его задуматься, не использовал ли кто-то еще столь удачное стечение обстоятельств.
Биффа убили не ради магнитофона в машине и не из-за пива. Но его убили преднамеренно и жестоко. И Кэм узнает, кто это сделал, несмотря на свою ненависть к Биффу. Он узнает, кто убийца.
Возле обветшалого белого кирпичного здания конторы Гриффитса собралась толпа людей. Некоторые общались друг с другом, остальные же ходили взад и вперед, наблюдая. Вдоль тихой улицы собралось такое количество пикапов и машин, что можно было подумать, будто намечается парад. Не успев дойти до места, Кэм заметил, что Мику Моргану с трудом удается навести порядок.
— Послушайте, вам здесь нечего делать, вдобавок это лишь расстроит миссис Стоуки.
— Слушай, Мик, его что с заднего входа внесли? — поинтересовался кто-то. — Я слышал это его так банда-мотоциклистов из Вашингтона разукрасила.
— «Падшие Ангелы», — встрял кто-то.
— Нет, это были наркоманы с другого берега реки. Все это сопровождалось мелкими, грязными высказываниями.
— Он снова напился и полез в драку. — Перекрикивая всех, высказал предположение Оскар Руди. — Башка у него раскололась как арбуз.
Несколько женщин, вышедших из расположенного по соседству салона красоты Бетти, высказывали собственные точки зрения.
— Он загубил жизнь бедняжке Джейн. — Обхватив руками выдающихся размеров бюст, и с горечью кивая головой, явилась собственной персоной Бетти. — Ей
— Ну, миссис Атертон, мэм, вам туда нельзя.
— А ну отойди, Мик. — Она замахнулась на него тыльной стороной увесистой руки. — Почему это мне нельзя, я дружила с миссис Стоуки еще до того как ты родился.
— Почему бы вам не закончить прическу, миссис Атертон? — Кэм выступил вперед, преграждая ей путь. С его появлением все разговоры стихли, перейдя на тихое бормотание. Он изучил толпу глазами, прищуренными на солнце. Здесь собрались друзья, с некоторыми из этих мужчин он возможно пил пиво, кто-то из этих женщин останавливал его на улице, чтобы узнать время. Теперь большая часть из них отворачивалась. На противоположной стороне улицы, прислонясь к стволу дерева, куря и улыбаясь ему, стояла Сара Хьюитт.
Мин стала срывать бигуди. В ажиотаже она про них забыла, но теперь было поздно. — Вот что, Кэмерон, мне совершенно безразлично, как я выгляжу в такую минуту. Я всего лишь хочу оказать поддержку твоей матери в трудное время.
«Да ради того, чтобы поглумиться над ее страданиями за маникюром или на улице, ты из нее все соки выжмешь», — подумал он. — Будьте уверены, я передам ей ваши соболезнования. — Он медленно всматривался в лица, в глаза. Некоторые отворачивались, остальные разглядывали посветлевшие синяки на скуле и вокруг глаза Кэма. Синяки, оставленные Биффом всего лишь несколько дней назад.
— Я уверен, что маме потребуется ваша поддержка на похоронах. — Боже, как ему хотелось закурить. Выпить. — А теперь, я буду вам благодарен, если остальное вы предоставите семье.
Они разошлись, некоторые к автомобилям, остальные поплелись на почту или на рынок, где можно было получше обсудить происшедшее.
— Прости, Кэм. — Тяжело вздохнув, Мик Морган извлек из кармана пачку жевательного табака «Ред Индиан».
— Не за что извиняться.
— Его внесли сзади. Оскар внутри чинил туалет. Этого было достаточно. Старый хмырь не мог не растрепать обо всем. — Мик набил табак за щеку. — Они здесь все из любопытства собрались. Еще пара минут, и я бы их не удержал.
— Я знаю. Мама там?
— Говорят, что да.
— Сделай одолжение, присмотри немного за участком.
— Нет вопросов. — Языком он поудобнее положил жвачку. — Ах… очень сожалею о твоем несчастье, Кэм. Если ты хочешь передохнуть пару дней, побыть с матерью, мы с Бадом можем тебя заменить.
— Спасибо большое. Но мне кажется, я ей не нужен. — Он уверенно направился к двери, на которой висело небольшое медное кольцо.
Войдя внутрь, он окунулся в приторный запах гладиолусов и лимонного освежителя воздуха. В задрапированном красной материей коридоре была почти церковная тишина. «И почему только они всегда используют красный цвет в похоронных бюро? — подумал он. — Этот цвет ассоциируется с удобствами?»