Искушение зверя

Лебедева Жанна

Дарить побрякушки богатейшему человеку города? Простите, не оригинально. В доме господина Сефира стоит два сундука доверху набитых золотом и камнями. Каждый раз, когда Хемея отправляется к клиенту, он достает оттуда новые серьги, кулоны, кольца и велит их надеть. Так зачем нужен подарок, который спустя миг утонет, затеряется в недрах этого бездонного сундука?

– Экзотические цветы, миледи! Орхидеи, камелии, лилии, драгоценные лотосы – все, что хотите! – живо сменила ювелира бойкая цветочница.

– Спасибо, не нужно, – вздохнула в ответ Хемея, проходя мимо ведер с пестрыми

букетами.

Сефир никогда не любил цветов. Если принести их домой, он, скорее всего, даже не заметит.

– Редкие животные, невиданные твари. Шкуры, чучела, рога, – очередной торговец приблизился вплотную и произнес что-то еще беззвучно, одними губами.

– Что, простите? – непонимающе переспросила Хемея.

– Невиданная редкость. Фурри из-за стены…

Стена. Она окружала надежным и непреступным кольцом внутренний город, спасая его от дикости и опасностей внешнего мира. Большинство из родившихся внутри, знали о том, что творится снаружи, лишь понаслышке. Внутренний город обеспечивал спокойную жизнь среднему и высшему классу. Здесь почти не было преступности, и жизнь текла спокойно и размеренно. За стену никто не рвался. Почти никто, ведь иногда находились отчаянные смельчаки, решившие выехать туда ради забавы и проверки собственных нервов.

Господин Эрне бывал за стеной. Пару раз, нарушив привычное молчание, он рассказывал Хемее о том, как охотился в заросших лесом развалинах внешнего города на огромных крыс, одичавших собак и даже невероятных фурри – полулюдей-полуживотных…

– Фурри из-за стены? – не веря своим ушам, тихо переспросила Хемея. – Не может быть.

– Может, госпожа, может, – прижимая палец к губам, закивал продавец. – Только прошу, не распространяйтесь об этом, ладно? Служба безопасности короля запрещает пускать во внутренний город контрабандистов, вам это известно наверняка. Строгий запрет лежит и на доставке животных. Живыми их сюда не привозят, по крайней мере официально.

– А у вас есть живой фурри? Именно живой? – Хемея умоляюще взглянула на собеседника. – Прошу, покажите.

– О нет, госпожа. Только при одном условии.

– Каком же?

– Вы купите его.

– Конечно, куплю! – возмущенно всплеснула руками Хемея. – Если вы меня не обманываете, конечно.

– Значит, по рукам? – продавец удовлетворенно заулыбался, и протянул гетере длинную узкую кисть, украшенную парой серебряных колец. – Две тысячи лун.

– Две тысячи? – Хемея испуганно выдохнула. – Но это очень дорого.

– Вы меня обижаете, госпожа, – прозвучал ответ. – Любая диковинка из-за стены стоит приличную сумму. Диких собак и котов я продаю за три сотни лун. Волков и лис – за пять. Рысей и леопардов за девять сотен – их ведь, поверьте, достать нелегко. А фурри, госпожа, это товар совсем иного сорта! Так что две тысячи и ни луной меньше.

Отметив тяжкий вздох разочарования, вырвавшийся из груди потенциальной покупательницы, продавец уверенно шагнул к прилавку, на котором стояли несколько клеток с крикливыми пичугами, и пригласил Хемею в небольшой проход у задней стены, скрытый тяжелым бархатом драпировки.

– Пойдемте, госпожа. Как только вы увидите его – все ваши

сомнения мигом рассеются.

***

Подарок доставили уже через пару часов. В ворота заехал большой крытый фургон, запряженный парой дюжих першеронов. Расторопные слуги выгрузили из него квадратную клетку, задрапированную черным бархатом, и унесли ее в особняк господина Эрне.

Хозяина дома не было – он отлучился по делам, позволив Хемее воплотить свою задумку наилучшим образом: она велела оставить клетку у дверей кабинета покровителя, а когда тот вернулся, самолично сдернула с подарка покров.

– Неожиданно, спасибо, дорогая, – сдержанно поблагодарил гетеру Сефир.

Чуткая Хемея различила в голосе мужчины отчетливые нотки удивления и восхищения. Да! Подарок пришелся Сефиру по душе, хоть он и пытался скрыть это – как обычно держал лицо.

– Я рада, что угодила вашему вкусу, мой господин, – улыбнулась в ответ Хемея и кокетливо поправила выбившуюся из прически прядку.

Она была счастлива. Единственным недовольным среди присутствующих оказался сам «подарок».

Сероглазый, с застывшими в зрачках бликами желтой луны, с острыми когтями и клыками, он казался сказочным существом, таинственным, почти волшебным. Он сильно походил на человека: вполне людское лицо, чуть вытянутое, с более грубыми челюстями, но все же людское; заостренные уши, кожа, смуглая, покрытая едва заметной бархатной шерстью с разводами темных полос.

Фурри, имени, которого никто так и не удосужился спросить, смотрел на своего нового хозяина гордо и зло. А еще, он не двигался. Даже когда специально приглашенный мастер защелкнул на его шее стальной ошейник с хитрым замком, а потом закрепил толстую цепь на тяжелом кованом кольце, ввинченном в стену длинного коридора.

Заметив странное оцепенение фантастического создания, Хемея забеспокоилась и встревожено посмотрела на покровителя:

– Продавец клялся, что зверь здоров. Им положено вести себя так, господин?

– Эти твари не выносят плена, дорогая. В неволе они не живут. Раньше, когда я не был так загружен делами, охота за стеной занимала первое место в списке моих развлечений. – Эх, жаль сейчас мне уже не повторить тех славных подвигов, – Сефир мечтательно закатил глаза, проваливаясь на дно собственной памяти, где он, молодой и задорный аристократ носился со сворой собак по заброшенным руинам застенного мира, – были времена!

– Выходит, мой дар разочаровал вас, – тихим голоском отвлекла его от размышлений Хемея.

– Нисколько, дорогая моя. Этот зверь – полукровка, слишком похож на человека, а значит, он не так нежен, как другие. В конце концов, если «подарок» издохнет, из его шкуры выйдет прекрасный ковер для моего кабинета, – Сефир аккуратно приподнял за подбородок хорошенькую головку своей подчиненной. – Кстати, пойдем-ка со мной, для тебя есть работа.

Сказав это, господин Эрне твердым шагом направился в свой кабинет. Хемея поспешила за ним. Лишь один раз она позволила себе оглянуться, чтобы пересечься взглядом со зверем. Тот смотрел все так же безразлично и высокомерно, будто вовсе не пленником, а благородным гостем прибыл в этот дом.