Искушение. Сын Люцифера
Шрифт:
Эх, еще бы такой сон увидеть! Опять… Алексей даже зажмурился от удовольствия. Как сытый кот, мечтающий о новой порции сметаны. Только что не замурлыкал. У-у-у!.. Опя-ять бы… Только теперь уже по-другому… Без спешки… Без суеты… На спинку её сначала положить… Куколку… Ууу-ух! Ножки на плечи себе закинуть… И!.. А потом на животик… Ножки ей сзади тихонечко раздвинуть… Не-ежно… Не-е-ежно…
Алексей вдруг поймал себя на мысли, что думает о Нине, Васькиной жене, живой, здоровой, хорошо знакомой ему женщине, как о какой-то вещи, какой-то бездушной резиновой кукле. С которой можно делать и вытворять все, что угодно. Мять, сгибать,
Мысль, что он обладает над ней, над её телом, абсолютной властью. Может делать с ней все, что угодно! все, что он захочет! все, что только ему заблагорассудится! Ничего у неё не спрашивая, нисколько её не стыдясь и не стесняясь. Вообще не интересуясь её реакцией.
Эх! Алексей даже заёрзал на кровати от возбуждения. Еще бы хоть разок! Ну, хоть один-единственный разочек!..
На работе у Алексея целый день всё валилось из рук. Ничего не ладилось и не клеилось. Он был рассеян, несобран, невнимателен, отвечал постоянно невпопад и вообще, как не преминула язвительно заметить их желчная и злая машинисточка Оленька, «витал в облаках». («Громов у нас сегодня витает в облаках!»)
Да какая там, к черту, работа! Сегодняшний сон не шел у Алексея из головы. Он весь день всё мечтал, млел, вспоминал разные волнующие подробности. Как он… и как потом… и какая она была…
Все эти воспоминания возбуждали и будоражили его необычайно. Они были настолько яркими и реалистичными, настолько живыми, как если бы он действительно провел сегодняшнюю ночь с Васькиной женой.
Блин! Плавки надо было одеть. Из-за стола лишний раз теперь не выйдешь!
Алексей едва дождался конца рабочего дня. Ему не терпелось зайти поскорее к Ваське. Эта идея не давала ему покоя уже с самого утра.
Мысль, как он увидит сейчас Нину, будет с ней разговаривать как ни в чем не бывало, смотреть ей в глаза, вежливо улыбаться… зная, что сегодня ночью!.. Эта мысль была настолько захватывающа, настолько волнующе-соблазнительна, что он едва-едва удержался, чтобы не отпроситься пораньше. Под любым предлогом. Голова болит! Нога-ухо! Да пошли они все!! Пусть думают, что хотят!
Придя домой, Алексей прямо с порога зашвырнул на диван свой кейс и, даже не переодеваясь, помчался к Ваське. Уже позвонив, он наскоро подумал, что ему сейчас скажет («Слушай, Вась!..»), как вдруг дверь открыла сама Нина. Увидев её, Алексей от неожиданности чуть не поперхнулся и почувствовал, как горячая краска заливает его лицо. Все его ночные воспоминания сразу же нахлынули на него с новой силой.
— Привет, Нин, - наконец, запинаясь, кое-как выговорил он. — Васька дома?
– Здравствуй. Ты знаешь, он в командировку уехал на неделю. Только к выходным вернется, - вежливо и равнодушно сообщила ему Нина, даже не приглашая войти и явно ожидая, что он сейчас же повернется и уйдет.
— Поня-ятно… — протянул Алексей, пытаясь хоть немного потянуть время. — А ты что не на даче? Я своих позавчера еще отвез. (Дачи у них с Васькой тоже были рядом.)
— Да некогда всё. Может, в эти выходные съездим, если получится, - Нине явно не терпелось поскорей закончить разговор.
— Ну, ясно. Ладно, Васька объявится — пусть позвонит.
– Хорошо, я передам.
– Ну, пока.
– До свиданья.
Алексей постоял немного перед захлопнувшейся
Что она тоже что-то там такое почувствует, будет его теперь как-то по-другому воспринимать, по-другому к нему относиться. Что ей тоже чуть ли не такой же точно сон сегодня снился. Или что это даже вообще была там она. Настоящая. Реальная. В этом его сверхреальном сне.
Алексей и сам понимал полную бредовость и дикость всех этих своих горячечно-сексуальных фантазий, но, тем не менее, обычное полное равнодушие Нины подействовало на него, как ушат холодной воды. Оживление и возбуждение его исчезли, уступив место какой-то внутренней опустошенности и презрению к самому себе, к собственной никчемности. В нем словно вдруг ожили и пробудились все его юношеские и, казалось бы, давным-давно уже прочно и благополучно забытые и изжитые застарелые комплексы по поводу своей непрезентабельной внешности.
Да кому ты нужен? Ни рожи ни кожи! Ни денег. А тоже туда же. «Роман»!.. Как же! Держи карман шире! Да она тебя в упор не видит! Ты для неё вошь, тля. Что ты есть, что тебя нет! И правильно делает. Ты и есть тля. Ничтожество несчастное! Добейся сначала хоть чего-нибудь в жизни, а потом уже и к таким женщинам подкатывай. Тоже мне, Дон Жуан нашелся! Демон, блядь, обольститель с соседнего этажа прилетел. Казанова беспонтовый.
От всех этих мыслей настроение у Алексея окончательно испортилось. На душе было мерзко, скверно, беспросветно-тоскливо и вообще как-то пакостно и слякотно. Как будто там шел мелкий, серый, унылый, бесконечный, холодный, моросящий, осенний дождь.
Эх, напиться, что ли?! Завить горе веревочкой! Как там у Аполлона Григорьева-то поётся-говорится?
Знобко… Сердца боли вроде стихли.
Водки, что ли?
Вот именно! «Водки, что ли?» Ага, «водки»! Напьёшься тут. Завтра же с утра на работу идти. Да и нет же дома ничего! Специально, что ль, теперь в магазин тащиться?.. Да и!.. Только хуже будет. Проверено же уже не раз.
Алексей побродил бесцельно по пустой квартире, не зная, чем заняться, потом включил от скуки телевизор. Пощелкал кнопками. Ничего! Бесконечные сериалы да фильмы тридцатилетней давности, совсем уж какие-то дремучие. Взвейтесь-развейтесь! Блядь! Человек с работы пришел. Смотреть вообще нечего. Поневоле тут сопьешься. Ну, чего делать-то будем? Спать, что ли, завалиться?.. В полвосьмого?
Чем, интересно, сейчас наша Ниночка дорогая занимается? А? И как она одета? Что на ней сейчас? Лето, жарко же. Может, та самая рубашечка?.. И трусики… А кстати, есть у неё, действительно, такое бельё? Какое во сне на ней было. Вот интересно бы выяснить!.. А как?.. Да и вообще, о чем я думаю! Что за бред мне опять в голову лезет! Хватит уже! Ну, приснилось и приснилось. Всё! Проехали.
О-о-о-охо-хо!.. Так чего делать-то все-таки будем? А? Алексей два раза подряд зевнул и вдруг почувствовал, что глаза у него слипаются, веки налились свинцом, и вообще, ему смертельно хочется спать. Непреодолимо!