Искушение
Шрифт:
– Дим!
Я обернулся и увидел, что ко мне направляется мой одноклассник, Сашка.
– Привет, ты какими судьбами здесь? – поинтересовался он.
– К родителям, в гости. А ты значит, все так здесь и живешь?
– А куда деваться, – смущенно пожал плечами он, – здесь все знакомо.
– Уживаетесь?
– Как ни странно, да, – Сашка уже был женат, у него был сын и жил он, с семьей, вместе с его матерью, в одном доме с моими родителями. Сказать, что он сильно изменился, я не мог, остался узнаваем.
– Если ты домой, то пошли
Он согласно кивнул головой, и мы направились по узкой улице.
– А что так рано? – спросил я.
– Да так получилось, – радостно ответил он, – это не часто, но бывает. Чаще конечно приходится крутиться.
Сашка закончил медицинский, куда меня все уговаривала мать, работал в какой-то больнице, и видимо, как многие врачи, подрабатывал. Но чем он занимался конкретно в медицине, я не знал, поэтому для поддержания разговора спросил: – А чем занимаешься?
– Нейрохирургией.
– А конкретнее?
– Оперирую, изучаю мозг в лаборатории.
– Саш, а что там у нас в мозгу?
– Ох, Дим, столько всякого хлама. В общем, помойка. Что только человек не хранит. Вот порой смотришь и думаешь – ну, зачем тебе все это, – засмеялся он.
– Значит, ты, как дворник, приводишь в порядок мозги. Чистишь их.
– Если бы. Мозг не почистишь, его можно только удалить, но получается что так, медицинский дворник, чистильщик мозгов.
– Это лучше, чем дворник от медицины. Ну, а мысли ты там видел?
– Наверное, они бесцветные, – поддерживал он взятый нами тон, – но вот импульс я на приборах вижу.
– Поясни.
– Я изучаю реакцию человека на те, или иные раздражители. Например, он что-то видит и как он на это реагирует.
У меня в голове раздался щелчок. Та идея, о которой я не стал рассказывать Сергею, но которая случайно поселилась у меня в голове, после просмотра какой-то научной передачи, которые я смотрел с удовольствием, так как они давали новые идеи, зацепилась. Чье-то высказывание, не имеющее к моей работе отношения, дало импульс, который сформировывался в идею, которая медленно созревала. Я не помню, где сказано, но фразу я запомнил «идея должна созреть. Если взять девять беременных женщин, не значит, что ребенок родиться через месяц. Идея должна созреть». Чье авторство я не знал, но был с ним согласен.
Вот так и сейчас, идея еще в одиночестве бродила в голове, не зная, куда ей преклониться, да и призрачна она еще, а сейчас, после слов Сашки, вдруг стала обретать реальность.
– Ты чего? – несколько удивлено спросил он, видя моя молчание.
– Сашка! Ты молодец!
– Я знаю.
– У меня была идея, слабенькая, но сейчас я ее уже чувствую. Значит, ты, показывая что-то, записываешь импульс реакции человека на увиденное и можешь сказать положительная реакция или нет.
– Примерно так, но надо сначала выяснить его отрицательную и положительную реакции… – начал он.
– Это потом. Какова вероятность попадания?
– Процентов восемьдесят.
– Да ты что! Класс! Вернемся к
– Когда как, все зависит о задачи и спонсора. Кто-то же понимает, что это важно, это перспектива.
– Это не перспектива в будущем, это реальность, о которой мало кто знает. Но основной источник дохода клиника?
– Да, операции, лечение, консультации.
– Саш, меня очень интересует твоя нейрохирургия. Я занимаюсь товарами и их продвижением. Почти коллеги я тоже изучаю людей их реакцию на товар и пытаюсь его спрогнозировать. Нам надо поработать вместе.
– И какое ты можешь иметь отношение к нейрохирургии? – удивился Саша.
– Я нет, идея, да. Саш, моя идея подсказывает, что нам есть что обсудить, например, создание нейроиндуктивной лаборатории. Не спрашивай, что я задумал, поговорим потом, тем более мы уже пришли.
Мы стояли возле подъезда моих родителей.
– Дим, ты это серьезно?
– А то!
– А финансирование?
– Вот это основной вопрос я должен решить. Так что? Поможешь?
– Помогу.
– Давай свой телефон.
Он позвонил со своего мобильного на мой, и я сохранил номер в памяти телефона.
– Не берусь сказать, когда позвоню, но уверен, еще увидимся. Очень рад, что встретил тебя.
Мы попрощались, и я направился к подъезду. Мама была дома, как я и ожидал. Первым ее вопросом был: – Обедать будешь?
Я, конечно, буду обедать, дома у родителей, ну, как же без этого. Пока она хлопотала на кухне, я сидел и наблюдал за ней. Она поинтересовалась, как с работой, и я ответил, что все нормально, но сердце матери не обманешь. Когда я поел, она спросила: – Рассказывай, что произошло, почему так рано?
– Я уволился, мам, – решил я не говорить всей правды, хотя если бы я повел себя иначе, так бы и находился сейчас на работе.
Она грустно посмотрела на меня: – Есть чем заняться?
– Пока думаю, но ты не волнуйся, без работы не буду.
– Дима, когда у тебя будут свои дети, тогда ты меня поймешь.
До прихода отца мы поговорили о знакомых, а когда пришел отец, то к известию о моем увольнении он отнесся философски: – Не маленький, сам разберется. Ты вот что, если будет сложно, перебирайся к нам.
Так за разговорами пролетело время, и около восьми я, попрощался, и поехал в клуб. Мне предстояло объяснение с Марго.
В зале был полумрак, музыка грохотала, и в такт ей, несколько человек двигались, подразумевая, что это у них танец. Мне всегда были интересны движения танцующих, и лишь изредка мне кто-то нравился, но относился спокойно, даже безразлично. Они пришли отдыхать и делают так, как им нравится.
Заняв табурет у стойки, я заказал вино и смотрел в зал. Вскоре появился Сергей, а минут через десять Марго. Она шла по залу, приветствуя завсегдатаев, которыми мы тоже уже стали здесь. Поцеловав меня в щеку, она села на соседний табурет и я, заказав ей вина, сообщил новость, напрягая голос. Я смотрел на ее реакцию: