Искушение
Шрифт:
Уолсинджер слегка побледнел, потом взглянул на Джека и снова усмехнулся.
– Вы знаете, Джек, это достаточно умная машина для своего времени.
– Откуда оно знает все это про вас? – спросил Джек.
Уолсинджер ответил не сразу, чувствовалось, что он напуган.
– АРХИВ обладает гигантской базой данных – он помнит все, с чем его когда-то ознакомили, – очевидно, и по сей день. Впечатляет, а?
…Прошлое стало реальностью
В настоящий момент он различал четырех мужчин, стоящих в комнате оператора АРХИВа. Тут были коротышка, лысеющий и с бородой, двое молодых людей, которых он не знал, один из них в комбинезоне, и еще один, выглядевший как помолодевшая копия его самого. Это результат действия наркотиков, которые дала ему Джулиет Спринг, решил он. Господи, ну и коктейль!
– У тебя будет легкое головокружение. Вот и все, – сказала она.
Легкое головокружение? Он чувствовал себя так, словно свалился с дерева. Дерево. Точно. Несколько минут назад он видел дерево. Дуб, тот, что рос в саду у его родителей. Потом всех ребят, с которыми он учился в школе. Особенно Тэба Буллоуза, задиру, который доставлял ему кучу неприятностей. Потом он переместился во времени в прошлый год и увидел Эйба Уолсинджера, всезнающего тупицу, который приехал в Университет Исаака Ньютона из Торонто и считал, что ему известно все, что нужно знать об искусственном интеллекте. Странное дело, как много замечательных людей встречаешь, когда учишься и потом, когда учишь, наиболее четко и живо вспоминаются тебе хулиганы и тупицы.
Он пообещал себе подумать над этим вопросом, когда выберется из этого сканера. Боже, какая чудовищная смесь! Слишком большая доза – он определенно оказался в серьезной переделке.
– Если ты захочешь, можешь выйти в любое время, только похлопай себя несколько раз по бедру, – так она сказала ему.
Он попытался похлопать себя по бедру, но ничего не ощутил.
– Джулиет, – сказал он. – Я чувствую себя действительно ужасно. Лучше вытащи меня отсюда немедленно.
«Почему вы думаете, что вам будет лучше, если мы извлечем вас отсюда?» – набрал Эйб Уолсинджер.
«Я
Джек побледнел; он вспомнил, как его отец сказал ему те же самые слова однажды, когда они играли в прятки и папа оказался запертым в буфете.
– Это – необычайно реалистично, – сказал он. – Даже немного слишком реалистично.
– Замечательно, не так ли? – откликнулся Уолсинджер. – Все почти так, будто мы на самом деле беседуем с ним. Не возражаете, если я кое-что попробую?
Джек посмотрел на него с опаской. Уолсинджер успокаивающе поднял палец, а затем набрал:
«Здесь со мной ваш сын, профессор. Вы не хотите поговорить с ним?»
«Я не думаю, что вы могли привести Джека с собой. Сейчас у него уже время сна. Пожалуйста, выпустите меня отсюда».
Джек слабо улыбнулся, но отклонил предложение Уолсинджера ответить самому, его неловкость даже несколько усилилась.
– Это интересно, – сказал он, – но меня это слишком волнует.
– Это чертовски здорово для своего времени, – заметил Уолсинджер, – лучше, чем все, что я видел до сих пор. Это может заставить и сегодня многие дорогостоящие машины работать значительно лучше.
Оба инженера кивнули в знак согласия.
– Я позвоню Марвину Дрейфусу в Музей Гейтса в Сиэтле – его весьма позабавит разговор с этим. – Он всплеснул руками. – Я хотел сказать, мне в голову пришла такая мысль! О'кей, я понимаю, что у нас состоялась всего лишь банальная беседа. Но она состоялась, не так ли? Это выглядело, словно мы беседовали с человеком, который умер четыре года назад. Весьма необычно, более чем интригующе, да, Джек?
– Мне говорили, что у моего отца всегда были запредельные идеи.
– Он мыслил намного шире, чем все, с кем я когда-либо встречался.
– Мне кажется, что это была его прощальная шутка.
– И она гениально удалась, Джек!
На экране появилась надпись:
«Джулиет, вытащи меня из этой машины».
Куратор набрал:
«Профессор Мессенджер, вы – всего лишь компьютерная загрузка. Вы больше не находитесь в своем теле и поэтому должны оставаться в этой машине».
«Благодарю покорно! Вы меня позабавили. Тогда, может быть, вы будете так добры и загрузите меня в подходящего носителя?»
«А какого носителя вы могли бы посоветовать, профессор?»
«Мое тело, если вы не возражаете».
Уолсинджер повернулся к Джеку и подмигнул. Затем с широкой ухмылкой набрал:
«Боюсь, что как раз с этим у нас самая большая проблема, профессор!»