Искушение
Шрифт:
– Что он значит? – спросила Вильгельмина без всякого выражения, будто заворожённая.
– Много чего, моя дорогая, – улыбнулся он. – Как и любой цветок: у каждого могут быть разнообразные значения, зачастую совершенно противоположные. Для кого-то анемоны могут быть символом чистоты и лёгкости. Но мне они напоминают о быстротечности жизни и о том, что всех нас ждёт после смерти…
Не в силах больше выносить его разговоров, Селия решительно взяла Вильгельмину за руку и потянула за собой.
– Кажется,
Вслед им донеслось:
– Если вы хотите, я могу подарить вам такую же в любое время, миссис Галлахер! Только скажите!
В его словах было столько приторной насмешки и в то же время угрозы, что у Селии чуть не подкосились ноги. Когда они отошли достаточно далеко, Селия выдохнула и повернулась к Вильгельмине.
– Какой же это страшный человек! Клянусь, если он держит в подземельях своего поместья бездомных с улицы просто чтобы над ними издеваться, я ничуть не удивлюсь!
– О ком это вы?
Селия чуть не подпрыгнула от испуга. Впрочем, то же самое сделала и Вильгельмина, поскольку на этот раз к ним подошла Дева-Смерть, озорно улыбаясь. Разглядев, кто перед ней, Селия рассмеялась от облегчения.
– Как же я рада видеть ваше лицо после лица того человека, мисс!
– Да о ком вы хоть говорите? – рассмеялась Дева-Смерть.
Узнав, что им повстречался виконт Аластор, хозяйка театра скривилась.
– Чудо, что я его ещё не встретила, – проворчала она. – Миссис Галлахер, рада видеть вас в добром здравии, я думала о вас.
– Взаимно, – ответила Вильгельмина, скупо улыбнувшись. – Вы, мисс, как я вижу, полностью оправились после позорного рукоприкладства моего… моего… – Вильгельмина прочистила горло, но предложение так и не закончила.
– Большое спасибо! – с готовностью отозвалась Дева-Смерть и улыбнулась. – Кажется, в начале мы не очень хорошо поладили, но я надеюсь, что это в прошлом.
Селия покосилась на Вильгельмину, опасаясь, что та снова обозлится, как в тот день, и ответит грубостью, но Вильгельмина только неопределённо кивнула, ничего не сказав. Тут дверь за спиной Девы-Смерть чуть приоткрылась и оттуда показалось смуглое лицо, а затем и рука, которая опустилась на плечо Девы-Смерть.
– О, мне пора, – встрепенувшись, сказала она. – Приготовления закончены. Надеюсь, мы ещё поговорим после выступления, у нас буквально парочка номеров и всё.
Она быстро кивнула и змейкой просочилась за дверь.
– Селия, вы не упомянули, что сюда приглашены и они, почему бы это?
Явный упрёк в её словах заставил Селию покраснеть.
– Уж не опасались ли вы, что я ничем не лучше Лиама, и в суеверном ужасе опущусь до насилия?
– Как
Вильгельмина хоть и устыдилась своего выпада, явно не была намерена так легко отпустить ситуацию. Один из лакеев барона де Мора объявил о начале представления и попросил пройти всех гостей в малый бальный зал. Толпа разделила Селию с Вильгельминой, и в зал они вошли порознь.
Глава 4
Ровно тогда, когда гости потянулись навстречу выступлению «Парад дю Дестан», Люмьер заметил, что Розье делает ему знак. Вместе они незаметно вышли в сад, ярко освещённый гирляндами.
– Я обнаружил кое-что, – сказал Розье.
– Что, неужели к красному мясу собираются подать неподобающее вино?
– Шутите, шутите, господин, а мне уже осточертело притворяться человеческим слугой… – огрызнулся Розье, но тут же смягчил тон. – Женщина, что недавно родила…
– Баронесса де Мор? Причём здесь она? И что ты всё мнёшься, как девица на своём первом балу?
Розье действительно вёл себя подозрительно. Привычка вести себя с Люмьером почти на равных всё чаще уступала несвойственной ему подобострастности. Его глаза совсем почернели, лицо исказилось до неузнаваемости, тело скрючивалось и ломалось так, будто по нему проходили судороги.
– Новорождённый младенец, наследник барона де Мора вскоре умрёт. Протянет самое большее до утра.
– Вот как, – лицо Люмьера омрачилось. – Что ж, смерть новорождённых всегда служила отличной иллюстрацией к слову «справедливость» в Его понимании… Впрочем, ему даже повезло, что он не успел толком пожить в этом прогнившем мирке. Его хотя бы крестили?
– В том-то и дело, что нет.
И Розье уставился на Люмьера голодными глазами. Князь побледнел от гнева.
– Не сметь! Его место в Лимбе, и ты прекрасно это знаешь!
Услышав, по-видимому, то, чего больше всего боялся, Розье издал придушенный хрип.
– Но господин, умоляю… Хозяин!..
Молниеносным движением Люмьер захватил его лицо в пятерню так сильно, что Розье заскулил совсем по-звериному.
– Ты ведь помнишь, что подобная ситуация уже происходила несколько сот лет назад, и в тот раз ты меня ослушался, – большой палец Люмьера переместился на правый глаз Розье и опасно надавил. – Если на этот раз всё повторится, мне придётся напомнить тебе, во что ты превратился, когда я об этом узнал
Конец ознакомительного фрагмента.