Искушенная дьяволом
Шрифт:
— Когда мы будем у них, не волнуйся, если они затронут тему наследников.
Мои глаза переходят на его. — Я не буду возражать, если они это сделают.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала давление по поводу рождения детей.
Я неловко усмехнулась. — Я не принимаю противозачаточные, а ты снял презерватив прошлой ночью.
Его глаза сузились. — Тебя это беспокоит?
Я быстро качаю головой. — Нет. Мы женаты.
— Джорджио упоминал, что ты хочешь стать матерью, — говорит он.
Боже. Я
— Да, я всегда хотела иметь собственных детей.
Я просто никогда не думала, что они будут от Анджело Риццо.
Мой взгляд скользит по его лицу, и я думаю, будет ли он хорошим отцом.
— Если это сделает тебя счастливой, то мы не будем использовать презервативы.
Уголок моего рта приподнимается при мысли о том, что я буду держать на руках ребенка. — Это сделает меня очень счастливой.
Анджело тянется к моей руке и проводит пальцами по моей коже. От его прикосновения по коже бегут мурашки, и он выглядит очарованным моей реакцией на него.
Когда его пальцы проходят по тыльной стороне моей руки, я поворачиваю ладонь вверх и смыкаю свои пальцы вокруг его. Глаза Анджело переходят на мое лицо, и я чувствую трепет в животе.
Набравшись смелости, я признаюсь: — Я очень хочу, чтобы наш брак был удачным.
Черты его лица смягчаются, и впервые я вижу в его глазах нежность. — Я тоже этого хочу, mia piccola cerviatta.
Ощущения нарастают, и мне кажется, что мой желудок переворачивается.
— Скоро тебе придется сменить мне прозвище, — дразню я его.
— Почему?
— Потому-что я пугаюсь только незнакомых людей.
Уголок его рта приподнимается. — Значит ли это, что ты начинаешь привыкать ко мне?
Мой большой палец проводит по его золотистой коже. — Да.
— Приятно слышать. — Его тон низкий и интимный, от которого по моему телу пробегают мурашки.
Я делаю глубокий вдох и смотрю на наши пустые тарелки. — Ты готов к десерту?
— Будет десерт?
Улыбаясь ему, я высвобождаю свою руку из его и начинаю убирать со стола.
Анджело тоже встает и помогает мне отнести все на кухню.
Когда я открываю холодильник, чтобы достать клубнику и свежие взбитые сливки, я спрашиваю: — У тебя нет аллергии на что-нибудь?
— Нет. — Вместо того чтобы вернуться в столовую, он занимает место у острова. — А у тебя есть аллергия?
Я качаю головой и, поставив десерт на мраморную столешницу, говорю: — Ничего сложного. Я хотела придерживаться фруктовой темы.
Как и накануне вечером, Анджело похлопывает себя по бедру, обтянутому джинсами. — Садись сюда.
Мое лицо пылает, когда я сажусь к нему на колени, и обхватываю его шею левой рукой.
Эта поза такая чертовски интимная.
Он
Мое сердцебиение учащается, и я раздвигаю губы, чтобы откусить кусочек. Как только мои зубы погружаются в клубнику, Анджело приказывает: — Не шевелись.
Почему?
Он наклоняется ближе и, наклонив голову, откусывает вторую половину. На долю секунды я чувствую прикосновение его губ, и мои эмоции превращаются в хаотичный беспорядок.
Святое дерьмо.
Я чувствую головокружение от интенсивности легкого прикосновения.
Наши глаза встречаются, и я задаюсь вопросом, каково это - целовать Анджело.
Он уже проглотил свой кусочек, когда усмехается: — Ешь фрукты, la mia tentatrice2.
Я не согласна. Это меня искушает дьявол.
Глава 24
Анджело
Я смотрю, как язык Виттории высунулся, чтобы смахнуть крем с ее губ, и это делает меня чертовски твердым.
Когда я надкусил клубнику, я почти сдался и потребовал ее рот.
Единственная причина, по которой я выполняю ее просьбу, заключается в том, что я хочу, чтобы она поцеловала меня по собственной воле. Судя по румянцу на ее щеках и желанию в ее глазах, я знаю, что долго ждать не придется.
Господи, надеюсь, что нет. Поцелуй никогда ничего не значил для меня, пока она не наложила на него ограничение. Теперь это единственное, чего я хочу больше всего на свете.
Ухватившись за ткань у ее бедра, я приказываю: — Накорми меня, детка.
Когда она потянулась за клубникой, моя рука скользнула вниз, к ее икрам.
— Мне нравится это платье, — говорю я ей комплимент.
— Конечно нравится. Оно стоит целое состояние, — бормочет Виттория, поднося фрукт к моему рту.
Откусив кусочек, я просовываю руку под ткань и провожу пальцами по ее ноге. По ее телу пробегает дрожь, и мои губы кривятся в ухмылке.
Пока я глотаю, Виттория подносит большой палец к уголку моего рта и смахивает немного крема с губ. Я смотрю, как она слизывает его с пальца, и мгновенно теряю контроль над собой.
Одним быстрым движением я поднимаюсь на ноги и, отпихнув клубнику и сливки, опускаю ее задницу на остров.
Нащупав молнию на платье, я стягиваю его, а затем разрываю рукава на руках, чтобы добраться до ее груди.
В тот момент, когда мой рот задерживается на ее соске, из моей груди вырывается удовлетворенный стон.