Искушенная дьяволом
Шрифт:
Глаза Джорджио снова расширяются. — Н-нет, сэр.
Зачем ждать, пока ей исполнится двадцать пять?
Я отодвигаю эту мысль на задний план. Тайни сможет разобраться с личной жизнью Виттории после того, как я разберусь с ее братом.
Опираясь локтями на стол, я наклоняюсь вперед. — Ты не должен устраивать брак Виттории без моего благословения.
Я хочу, чтобы эта женщина досталась мне до того, как ее передадут тому, кого я сочту достаточно
Джорджио кивает, затем спрашивает: — Насчет долга, сэр. Месяц вас устроит?
Пока что.
Я киваю и машу рукой в сторону двери, показывая, чтобы этот ублюдок убирался.
Как только он уходит, я бросаю взгляд на Тайни. — Я хочу знать все о Виттории Романо.
— Да, босс. — Он замирает на мгновение, а затем спрашивает: — Что вы хотите, чтобы я сделал с телом Дункана?
— Завези его домой, чтобы его семья могла похоронить его. — Вытащив телефон из нагрудного кармана пиджака, я добавляю: — Оплати похороны и дай его жене пятьдесят тысяч. Видит Бог, она нуждается в них после того, как так долго терпела его.
Большой Рикки заходит в офис, когда Тайни уже уходит. — Девушка ушла со своим братом.
Я киваю, прокручивая все электронные письма и сообщения.
— Не думаю, что она будет говорить, — замечает он.
Я снова киваю, глядя на встречу, назначенную на вторник в пять вечера. Каждые две недели пять глав Коза Ностры встречаются. Вначале это делалось для поддержания мира, но с годами мы стали друзьями. Теперь мы играем в покер, обсуждая дела.
Мой кузен должен был занять место Риццо в Коза Ностре, но он был убит картелем Кинтеро, когда они пытались перебраться в Нью-Йорк.
Мне было девятнадцать лет, когда я занял это место, чтобы мой дядя смог уйти на пенсию с поста главы семьи Риццо. Он по-прежнему помогает вести дела на Сицилии и следит за всем за меня, и это то, что я хочу с ним обсудить. Ему пора отойти от дел, чтобы насладиться старостью.
Черт, неужели уже прошло пятнадцать лет?
Время летит, когда ты делаешь деньги.
Неудивительно, что дядя Маурицио не дает мне покоя по поводу женитьбы. Он боится, что меня уберут до того, как у меня появится шанс подарить семье Риццо наследника.
Проблема только в том, что женщины из подходящих семей либо старше меня, либо еще учатся в школе. Дядя Маурицио постоянно намекает, что я должен жениться на Валентине Тоскано, которая происходит из влиятельной семьи, но этого не произойдет. Она старше меня на шесть лет и безумна.
В голове всплывает красивое лицо Виттории, но я качаю головой, потому что Романо намного ниже Риццо.
По крайней мере, она чертова сицилийка.
Я снова качаю головой, потому что мне точно не нужен Джорджио в
Мой взгляд опускается на правую руку, и я потираю пальцы, вспоминая ощущение ее шелковистых волос.
Она вздрогнула, как будто подумала, что я собираюсь ее ударить. Женщина так реагирует только тогда, когда ее уже били.
Мои глаза сужаются, когда я думаю о своих родителях. До того как они погибли в результате наезда, мой отец избивал мою мать до полусмерти. Каждую ночь ее кровь заливала стены.
Мир, в котором я вырос, сделал меня жестким человеком, но я никогда не ударю женщину.
И снова воспоминание о том, как Виттория вздрогнула, проносится в моем сознании.
Я начинаю постукивать пальцами по столу, пока она заполняет мои мысли.
Я в два раза выше ее. Ее лицо в форме сердца обрамляют золотисто-каштановые локоны, которые словно не хотят укрощаться. Ее невинные глаза таят в себе загадочную силу, способную приковать мое внимание.
Эта женщина чертовски красива.
— Босс? — Большой Рикки говорит, чтобы привлечь мое внимание.
Я забыл, что этот человек все еще в офисе, и, тряхнув головой, чтобы избавиться от мыслей о Виттории Романо, я убираю телефон обратно в карман.
Вздохнув, я встаю и бормочу: — Поехали в клуб.
Каждый день меня окружают красивые женщины, но ни одна из них не привлекала моего внимания так, как этот олененок с дикими волосами и глазами лани.
Глава 3
Тори
— Ты маленькая гребаная сучка! — рычит Джорджио, когда меня заталкивают в дом.
До смерти папы и Кеттины, матери Джорджио, дом моей семьи был наполнен любовью и смехом. Теперь он наполнен безнадежностью и насилием.
Ладонь Джорджио ударяет меня по затылку, и я, споткнувшись, теряю равновесие. Я падаю на деревянный пол, на полировку которого уходят часы, и сильная боль пронзает мою голову.
Сумочка соскальзывает под приставной столик, и прежде чем я успеваю подняться, нога Джорджио врезается в мой правый бок.
Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы не выпустить крик боли.
Когда он ударил меня в первый раз, у меня остался синяк под глазом. Я две недели не могла выйти из дома. Все в приходе спрашивали, где я, и это расстраивало Джорджио. С тех пор он не прикасается к моему лицу.
— Из-за тебя у меня есть всего месяц, чтобы найти чертову тонну денег! Придется взять часть из своих запасов.
Еще один удар ногой в живот заставляет воздух вырваться из моих легких. В глазах все туманится, а с губ срывается мучительный звук.
Задыхаясь от боли, я чувствую, как по щекам текут слезы.