Искушённый
Шрифт:
– Ты, наконец, приступишь к делу? – просипел Сергей.
Лейла вскинула взгляд. Поймала его… абсолютно невменяемый, сумасшедший, покосилась на зажатый в руке стек и медленно-медленно втянула в рот его возбужденную плоть. Максимально глубоко. Максимально… Сергей дернулся навстречу, с силой в нее погружаясь и нехотя отступая. Кожаная бахрома стека прошлась по ключице Лейлы, опустилась на грудь. Основанием генерал по очереди поигрывал с ее сосками, а пальцами второй руки вновь пробрался под ремешок ошейника. Лейла заволновалась.
– Не бойся. Доверься мне. Все под контролем… - скомандовал Сергей, задыхаясь, и чуть
В себя Лейла пришла на кровати. Бледный, как полотно, Сеничкин, осторожно похлопывал ее по щекам, Протестуя против такого обращения, женщина резко дернулась:
– Перестань меня бить.
– Ты отключилась, - прохрипел он, - я, кажется, утратил контроль, я…
– Ничего подобного. Просто мой оргазм был слишком мощным, – слабо запротестовала Лейла, зарываясь лицом ему куда-то в живот. Лизнула.
– Лейла!
– Ммм? Сейчас отдохну, и мы все повторим. Только на этот раз для тебя.
– Ты в своем уме? Ты потеряла сознание!
– По-моему – это повод гордиться, а не орать, – справедливо заметила Лейла, опаляя дыханием кожу. Напрочь опавший член вновь заинтересованно приподнялся. Твою же мать!
– Гордиться! – фыркнул Сеничкин, постепенно возвращая себе вмиг испарившийся в момент ее отключки контроль.
– Угу. Мне кажется, мужчины всегда гордятся, одерживая победы на любовном фронте. Разве нет?
Сергей отстранился. И взялся снимать с Лейлы сбрую.
– Откуда мне знать? – задал он встречный вопрос, раздвигая ей ноги, чтобы расстегнуть последние ремешки, и… замер. Сглотнул. Провел пальцами, собирая обильную смазку. – Ты действительно кончила, - удивленно заметил он.
– Разве я не об этом тебе говорила?
– Но я ведь даже не касался тебя там, не был внутри.
– Мне хватило твоего удовольствия, Сережа. И одного единственного… нажатия.
– Стеком?
– Да.
Она обожала его хриплый голос. Она плакала вместе с ним, ощущая его потрясение и боль. Она знала, что он бежал от самого себя, и понимала всю бессмысленность этой затеи, как теперь это понимал и он сам. В его желаниях не было ничего такого из ряда вон. Но убегая от них, он упустил слишком много времени. И сейчас этот сильный мужчина сидел напротив нее, отчаянно хватая ртом воздух, в бессмысленной попытке сдержаться и не показать свою боль. Это было невыносимо.
– Ты все еще хочешь кончить в меня?
Кивок.
– Тогда… мне нужно поместить таблетку. Внутрь, я сейчас…
– Погоди. Я сделаю это сам.
Глаза в глаза. Странная просьба. В нем много странного, да. Но разве она жалуется? Разве против? Ничего не сказав,
– Что теперь? – скрывая растерянность за деловым тоном, спросил Сергей.
– Нужно подождать немного. Десять-пятнадцать минут, не больше.
Понятливо кивнув, Сеничкин выпрямил руки по швам и уставился на висящие на стене часы. Лейла улыбнулась.
– Сереж…
– Что?
– Ты так и собираешься следить за стрелкой, или… я могу рассчитывать, что мы займемся чем-то более приятным?
– Например?
– Ты мог бы меня поцеловать…
Генерал отвел взгляд, расправил ладонью складки на простыне, как будто это могло привести в порядок разворошенную постель.
– Думаешь, я совсем дикий, старлей? Боюсь тебя разочаровать, но я знаю, чем занимаются люди в постели. Ты о прелюдии, да?
– Вот именно. Почему бы нам не провести оставшееся время с пользой?
– Потому что ты скорострел, Сафарова. Чертов скорострел. Ты сколько раз меня обламывала, а?
– Не считала, - рассмеялась Лейла, поднимаясь, чтобы крепко-крепко его обнять. Чтобы дать почувствовать этому сложному мужчине, как он ей нужен. Любой. Абсолютно любой. Так нужен. В какой-то момент она перестала бояться. Стала достаточно сильной, чтобы быть рядом с ним. Чтобы не сжаться в комок от его хлесткого сарказма, а просто через него переступить. Потому как смешно. По-настоящему смешно. И совершенно не страшно. Он… не страшный. Любимый, желанный, родной…
– Смешно тебе?
– Да! Ну, поцелуй меня, а? Я честно больше…
– Не кончишь, не дождавшись меня?
– Клянусь! – Лейла скрестила ноги и подняла вверх раскрытой ладонью руку. Будто, и правда, давая клятву. Этого уже генерал не выдержал. Рванул к ней, дернул за ноги, оплетая ими свои бедра.
– Смешно тебе, да?
Лейла закусила губу, изо всех сил затрясла головой, так что грудь всколыхнулась, царапая его кожу острыми, все еще возбужденными сосками.
– Значит, поцеловать?
– Поцелуй!
Суровые, плотно сжатые губы коснулись выступающих ключиц, поднялись вверх по шее, к уху…
– Так? – шепнул, обдавая горячим дыханием ухо.
– Так… - покладисто согласилась Лейла, чуть смещаясь в его руках. – А еще вот так… - добавила, прижимаясь своими губами к его колючему подбородку, касаясь губ, заставляя зубы разжаться и впустить ее в рот.
Сергей сдался, позволил ей… Его большие руки с силой сжались на хрупкой женской спине, возможно оставляя на ней свои метки. Не прекращая поцелуя, Лейла забралась повыше, прижимаясь розовой сердцевиной к его обжигающей плоти. Ладони Сеничкина стремительно спустились по спине, обхватили её ягодицы. Смяли их, сжали безжалостно. Выдержит. Она выдержит все… Пальцы скользнули в ложбинку. Надавили на розочку ануса. Разминая его и поглаживая, в то время как губы… они просто пожирали рот Лейлы. Прикусывали ее губы, лизали… Уходя от разнузданных движений пальцев Сергея, она дернула бедрами, но добилась лишь того, что еще плотнее прижалась к его твердости.