Искушённый
Шрифт:
– Макс?
– Привет… Тоже не спится?
– Угу. Вышел подышать.
– Присаживайся. Стулья вроде бы не намокли. Но все равно надо было убрать… - Максим пододвинул дядьке стул и некоторое время они сидели молча, - Расскажешь? – нарушая тишину, спросил он через некоторое время.
– Да нечего пока.
– Ну, как знаешь. Бабы эти кого хочешь до цугундера доведут, – пробормотал, вытягивая длинные ноги. И вот никак не вязались его слова с довольной улыбкой и несколько осоловевшим взглядом. Сергей хмыкнул.
– Ты жалуешься или хвастаешься?
Его племянник зашелся тихим
– Еще не понял. Будешь? – спросил вдруг, протягивая… помидор?!
– Эээ… нет?
– Что смотришь? – рассмеялся Макс.
– Это Марта все. Ей каких-то извращений постоянно хочется… В плане еды, – уточнил дурашливо, - Ну, знаешь, как всем беременным женщинам. Селедка с тортом. Соленые огурцы с сахаром… А сейчас, говорит, хочу помидор. В холодильнике был. Но ей такой не подошел. Сказала, нужно прям с грядки. Чтобы он этой грядкой пах. Представляешь? Слушай, а как грядки пахнут?!
– Понюхай, - чуть нахмурившись, предложил Сергей и неторопливо встал. Болтовня с племянником не отвлекла. Напротив. Еще сильней надорвала... Так, что сердце сжималось, и в груди пекло. Как-то сразу вдруг понял, что не знает! Совсем не знает, чего хочет беременная женщина, да и любая другая женщина тоже. А ведь может и не узнать. Никогда не узнать, как это… И беременная… и вообще.
– Пойду я. И ты иди. Холод спустился, а ты полуголый.
Не дожидаясь ответа Макса, Сергей пересек веранду и осторожно захлопнул за собой дверь. Половица скрипнула, но звук не казался ему знакомым. Этот дом мало походил на дом его детства, хотя практически не изменился с тех пор. Да, в нем сделали ремонт, провели отопление, воду… Но главное было не это. В нем изменилась сама атмосфера. Она больше не давила на мозг.
Но, как бы здесь ни было хорошо, им с Лейлой следовало что-то решать. Им нужен был свой собственный дом. Сергей прошел через комнату, бросил на спящую любовницу задумчивый взгляд и, взяв лэптоп, тихонько устроился в кресле. Ему нужно выбрать свободный участок, получить разрешение на строительство и заказать сруб. Тот, что Лейла добавила в закладки, был вполне ничего. В комнате с раздвижными окнами можно выложить камин и установить полки под книги. А в той, что идет за ней – оборудовать кухню. Нужно как-то так извернуться, чтобы из окон открывался красивый вид. Хотя здесь, куда ни плюнь – красиво. Пользуясь доступом к кадастровому плану местности, Сергей быстро просмотрел пустующие участки. Один его заинтересовал сильнее других. Он находился чуть выше по дороге. В стороне от старого грушевого сада. Привлекло его то, что одна из границ участка проходила по берегу речки. А значит, он мог бы рыбачить, а Лейла могла сидеть, глядя на это, и морщить брезгливо нос. Сергей старался не думать, что будет делать, если Лейлы не станет… Он просто заблокировал в себе эти мысли. Навесил на них замок, опасаясь слететь с катушек.
Спать лег уже под утро. Имея под рукой четкий план, что делать дальше. Да, с планом было как-то спокойнее. Словно тебе все подвластно. Обманчивое ощущение того, что жизнь под контролем, давало силы двигаться дальше. Все же… хорошо он придумал. Им просто некогда будет трястись в ожидании результатов биопсии.
– Сережа… Сере-е-еж!
Сергей
– Ты разоспался, а тебе звонят и звонят…
Только тогда Сергей услышал жужжание своего телефона. Сел. Резко растер лицо и, усадив Лейлу возле себя, быстро приложил трубку к уху.
– Да! – тихо, ровно, сухо. Лейла закусила губу – этот голос она слышала тысячи раз. Он доносился в приоткрытую дверь кабинета. Равнодушный. Такой равнодушный… А теперь, рядом с ней, он окрасился красками. И она была счастлива. Стараясь не думать о том, что все может закончиться в любую минуту, Лейла сосредоточилась на голосе любимого.
– А вносите ли вы конструктивные изменения? За отдельную плату? Отлично. Я бы хотел расширить оконный проем в кухне. Широкий? Мне так не показалось… Ах, демонстрационная модель… И где же я могу увидеть это чудо? Погодите… я запишу.
Лейла вскочила и, не придумав ничего лучше, протянула Сергею свой телефон, открытый на записной книжке. Он удивленно на нее покосился, но все же довольно быстро сообразил, что надо делать. Вышло неплохо. Генерал попадал пальцем в нужные буквы практически в ста процентах случаев.
Согласовав время встречи, Сергей прервал связь и выжидающе уставился на любовницу.
– Это что сейчас было?
– Твоя мечта. Тот дом, что ты хотела, у них есть в наличии. Собрать они его могут за пару недель.
– Так быстро? – удивилась Лейла, ощущая, как холод в груди отступает, согретый теплом его глаз.
– Это только коробка. Своеобразный конструктор для больших мальчиков. А вот дальше – геморрой. Коммуникации, отделка… Даже не мечтай, что за лето закончим.
– Я и не мечтаю.
– В лучшем случае - к следующей зиме.
– Ну, и ладно…
– Если с землей удастся быстро порешать… - нагонял страху генерал.
– У тебя все получится. Это же ты… - пожала плечами Лейла и беззаботно плюхнулась на кровать.
Это же ты… И ни тени сомнений. Вот, кто верил в него. А он подводил…
– Поедешь со мной в город? – сглотнув, спросил он.
– Зачем? – Лейла перевернулась на живот и уставилась прямо в глаза, болтая ногами в воздухе.
– Так на дом посмотреть. Демонстрационная модель у них есть, оказывается. Я ведь живьем не видел… Только отзывы читал, перед тем, как оставить заявку.
– Ох. Так это ты им писал? А я, главное, думаю, откуда у них твой номер секретный. Испугалась даже.
– Не такой уж он и секретный, - брюзжал Сергей, зная, что тем самым заставит ее улыбнуться. И ведь улыбнулась. Смешинки разбавили притаившуюся в глазах грусть.
– Нет… Не поеду, - чуть поразмыслив, ответила Лейла.
– Это еще почему?
– Не думаю, что мой бедный зад выдержит поездку в машине. Я на твой вкус положусь. Хорошо?
Сергей ничего не ответил, подивившись, как быстро она научилась вышибать из него дух. Кивнул, как дурак. Опалил жарким взглядом. И, не в силах себе отказать, впился в ее сладкий рот.
За этим было больно наблюдать… За тем, как Сергей метался из стороны в сторону, из угла в угол, в попытке найти какой-то другой выход из ситуации, тем не менее понимая, что никакого другого выхода нет.