Искусник. Свобода и неволя
Шрифт:
– Мы обсудим это своей семьей. – С каждым словом голос Лавинии становился все холоднее. – И обязательно придумаем, как нам жить. У меня очень умные дети, господин Эринк! А теперь прощайте, все мы устали и хотим отдохнуть.
Разумеется, Инквар мог бы ее остановить, их всех. Хотя ни на миг не сомневался, как тщательно она собиралась, отправляясь сюда. Наверняка все предусмотрела, раз даже отмычки взяла. А о том не подумала, что он мог бы поставить на замок ловушку? Да и в доме тоже.
Но вовсе не это сейчас главное. Допустим, он всех усыпит, но ведь когда-нибудь они должны будут проснуться?
– Прощайте, – собрав всю силу воли, приветливо улыбнулся искусник и вежливо отступил в сторону, опуская на пол багаж.
Лил шла мимо него первой и лишь на краткое, почти неуловимое мгновение приостановилась, словно хотела что-то сказать. Не сказала, сильнее прищурила узкие глаза и прибавила шаг.
– Отец… – замер напротив Ленс. – Ты придешь завтра? Вы все…
– Если и приду, то один, – легонько хлопнув его по плечу, мягко сказал Инквар. – Не стоит показывать всех моих друзей шпионам Корди. Не заслужили они такого дорогого подарка.
– Правильная мысль, – сухо похвалила Лавиния, подталкивая сына к выходу, а проходя мимо искусника, безразлично добавила: – Но в этом городе каждый новый человек через пару дней становится известен всем.
– Спасибо за совет, – едко бросил Инквар закрывшейся двери, мимоходом зло пнул мешок и направился в столовую.
Дел вдруг резко поубавилось.
Глава 7
Первым делом искусник разжег огонь в открытом очаге, повесил над ним котелок и вывалил в него жареное мясо, купленное в одной из харчевен. Затем застелил стол чистой скатертью и расставил на ней немудреную посуду и остальную снедь. Порезал толстыми ломтями ковригу хлеба и толстый кусок ветчины, очистил несколько сладких синих луковок.
И лишь убедившись, что к приходу друзей все готово, присел в продавленное кресло возле очага и позволил себе прислушаться к бушевавшим в душе эмоциям, но не разрешая им полностью захватить свой разум. Во рту и без того отдает едкой горечью нечаянно разгрызенного зернышка горчицы, какими присыпают свои лепешки южные хлебопеки. А если позволить себе окунуться во вскипающую обиду всецело, то появится желание что-нибудь разбить или бросить все и уйти, раз и навсегда отказавшись от благородных, но таких нелегких и неблагодарных принципов ремесла.
Он ведь может спокойно прожить, устроившись в каком-нибудь маленьком селе, неподалеку от одной из артелей травниц. Начнет тайком им помогать, по вечерам ожидая условного стука в черную дверь, и потом ловить в объятия теплую, пахнущую разнотравьем и солнцем посланницу. Ну а для отвода глаз откроет маленькую мелочную или ювелирную лавочку, а то и вовсе цирюльню. В том тихом и мирном поселке не нужно будет никуда убегать и никого спасать, там можно каждый день гулять по окрестным лугам и рощам. А еще встречать рассветы и закаты, сидя с чашкой чая на балкончике собственного дома, и копаться по весне в садике, подрезая розы и подвязывая клематисы и виноград.
Но самое главное, там будут ценить его самого, а не его поделки, и благодарить за все будут щедро и искренне душевным теплом и заботой, а не золотом и уж тем более не завистью и злобой.
Инквар
Как бы ни хотелось ему забыть о неожиданном поступке Лавинии, ничего из этого не выйдет. Разум, привыкший вспоминать и анализировать каждое свое и чужое действие и слово, жаждал включиться в привычную работу. Да он и не дремал ни мгновения, потихоньку разбираясь в тайных и явных причинах произошедшего, выискивал и сортировал доводы, отвергая одни и бережно складывая в копилочку другие.
Как он уже ясно понимал, ничего она не сделала наспех, под напором нахлынувшей радости от встречи с детьми. Нет, скорее всего решение она приняла уже давно и не по разу взвесила всю его выгоду и правильность, тщательно продумав способы достижения желаемого. Инквару определенно повезло, что он не стал спорить с женой Тарена и не попытался ее остановить. Тогда бы его вернувшихся друзей наверняка ждало намного более неприятное зрелище, чем натопленная купальня и ужин у очага. Такие самостоятельные и упрямые женщины ради достижения своих целей имеют обыкновение не особо церемониться со вставшими у них на пути людьми.
Мясо напомнило Инквару о себе яростным шкворчанием и запахом, и он, сняв котелок с огня, переложил жаркое на блюдо. Как раз вовремя, судя по раздавшимся в прихожей шагам.
На краткий миг вспыхнула в душе безумная надежда, что вот откроется дверь и войдут смуглые, как степняки, подростки… но он безжалостно ее задавил. Не войдут, связь кровной клятвы действовала все крепче, и он уже даже без амулета ощущал подопечных на расстоянии в полсотни шагов. Хотя и снял с Лил все ментальные запреты, еще вчера снял, уходя в ночь из теплого пристанища. Впрочем, запрет был совсем слабенький, девчонке хватило бы одного рывка, чтобы оборвать его самой.
Дверь распахнулась, впуская двоих мужчин, несущих корзинки с едой.
– А дети еще моются? – бегло оглядев комнату, невольно насторожился Дайг.
Поставил на край стола свою ношу и начал мрачнеть, наблюдая за спокойно усаживающимся к столу искусником.
– Их уже нет, – безразлично ответил тот и откусил чуть ли не пол-ломтя хлеба.
– Как это? – сел напротив Гарвель, помолчал и сочувственно посоветовал: – Запей чаем, а то подавишься. Так что тут произошло? Рыжая нашла способ от тебя удрать или ты ее выгнал?
– Мать их забрала, – понимая, что отмолчаться не удастся, так же равнодушно произнес Инквар. – Поэтому поздравляю. Мы все теперь свободные люди, можем делать все что угодно. Для начала закатим праздничный ужин… Вы вина не купили?
– Искусники не пьют вино, – не поверил Дайг.
– Это неверная информация. Искусники никогда не напиваются в зюзю, не пьют по пустячным поводам и без них, но, закончив трудное дело, могут выпить пару бокалов хорошего вина.
– Спасибо за разъяснение, – вежливо склонил голову Гарвель. – Но вина нет. А даже если бы и было, я разбил бы бутыль, но тебе не дал. И считать себя свободным отказываюсь, мало ли какая блажь пришла в голову нервной женщине. Поэтому сначала мы поедим, потом поговорим, а только после этого будем делать выводы.