Искусственная ночь
Шрифт:
Я моргнула, сбитая с толку внезапной сменой темы: «Сутки. Чтобы войти и выйти, пока не погасла свеча, или вообще не выйду.»
«Именно так. — Она протянула мне руку. — Пойдем, дорогая. Нельзя терять время. Не сейчас, — каждый раз, когда я отводила от нее взгляд, она менялась все больше и больше, становясь той женщиной, которой была, когда взяла розу Акации. — Может быть, никогда и не было,» — с этими словами она взяла меня за руку и вывела из детского зала.
Мы шли по коридорам и садам, спальням, кухням и библиотекам, пока комнаты не начали сливаться воедино. Холл с портретами;
Сад стеклянных роз был наполнен светом, который косо падал из окон и проходил сквозь полупрозрачные розы, чтобы рассеяться в бесчисленные крошечные радуги, которые блестели на мощеных дорожках и серых каменных стенах. Луна шла впереди меня, проводя пальцами по твердым стеклянным краям цветов, оставляя за собой кровавые следы. Я медленно следовала за ней, решительно отказываясь слушать то, что пыталась сказать мне ее кровь. Она была слишком изменена и слишком запутана; она больше представляла ни какой ценности.
Луна остановилась в дальнем углу сада, перед кустом с черно-красными цветами. Их стебли были усеяны шипами, такими острыми, что они походили на оружие.
«Розы всегда жестоки, — сказала она почти с тоской. — Вот что делает их розами. Она потянулась к кусту, не морщась, когда шипы впились в кожу.
«О чем ты говоришь?»
Выражение ее лица было безмятежным: «Красота и жестокость, конечно. Все просто, — от куста донесся тонкий щелкающий звук. Она убрала руку, в которой теперь был идеальный бутон черной розы. — Розовые дороги не добрее других, но люди считают, что они должны быть добрее, потому что они прекрасны. Красота лжет.»
Она поцеловала цветок, почти небрежно, несмотря на то, что лепестки разрезали ее губы. Кровь бежала по ее губам.
И Роза начала раскрываться.
Лепестки медленно раскрывались, разрезая ее губы и пальцы, пока воздух не наполнился ароматом ее крови. Луна улыбнулась, протягивая мне розу: «Уколи палец о шипы, и ты отправишься в путь. Возьми розу, пролей за нее кровь, и она доставит тебя туда, куда ты захочешь.»
Все еще хмурясь, я протянула руку. Она положила розу мне на ладонь, где она лежала легко, шипы даже не царапали меня.
«Что мне нужно сделать?»
«Просто кровь.»
«Хорошо, — я сжала пальцами цветок и остановилась когда почувствовала, что шиты укололи меня. — Что мне теперь… делать… Луна? Что происходит?»
Мир внезапно стал нечетким, как будто я смотрела сквозь туман. Женщина с розовыми волосами стояла посреди всего этого, прижав к груди окровавленные руки.
«Прости, — прошептала она. — Мне очень жаль, но это единственный способ. Идти быстро …»
«Да чтоб вас, что наркотики стали новым хобби?» — спросила я и упала. Часть меня закричала; сад стеклянных роз в основном сделан из стекла и камня и имеет очень мало мягких мест для посадки. Это была лишь малая часть — остальная
А потом все пропало.
Глава 26
Карен сидела под ивами, расчесывая волосы маленькой Кицунэ.
«Привет, тетя Берди, — сказала она, поднимая глаза. — Ты вернешься за мной.»
«Теперь я знаю, где ты — сказала я, слыша слабое эхо своего голоса против ветра. Мне снился сон. — Кто твой друг?»
«Это Хошибара, — ответила Карен. — Она умерла здесь.»
«Почему?» — я взглянула на девочку, которая робко улыбнулась мне.
«Слепой Майкл украл ее, но она убежала; она не позволила ему изменить себя. Она побежала в лес, — Карен убрала руки с волос Хошибары и спрятала их на коленях. — Она умерла, но ночные призраки так и не нашли ее тела. Это сделал кто-то другой. Она указала мимо меня. — Видишь?»
Я обернулась. Хошибара лежала под ивой. Рядом кто-то был — девушка, сама почти ребенок, с желтыми глазами и волосами, ниспадающими до талии буйством розовых и красных кудрей. Она выползла из-за деревьев, прикрыв рот рукой и глядя на Кицунэ.
Хошибара подняла голову, глядя на девушку; на Луну. Движение было слабым. В ней почти не осталось сил двигаться. «Я не вернусь», - прошептала она.
Луна опустилась на колени рядом с ней: «Тебе и не нужно.»
«Мне плохо.»
«Ты умираешь.»
Хошибара кивнула, она не была удивлена: «Будет больно?»
«В этом нет необходимости, — Луна протянула руку, показывая Хошибаре колючку. — Я могу сделать так, чтобы боль прекратилась прямо сейчас. Но ты должна кое-что сделать для меня.»
Кицунэ недоверчиво посмотрела на нее. Я не могла ее винить. «Что будет после?»
«Ты умрешь.»
«Есть ли способ не умереть?»
Луна покачала головой. «Если ты не вернешься к нему.»
«Что я могу для тебя сделать?»
Впервые Луна выглядела взволнованной: «Ты позволишь мне взять твою кожу. Я нашла… я знаю, как Селки это сделали. Позволь мне быть Кицунэ. Разреши мне.»
«Хорошо», — Хошибара подняла руку и накрыла ладонью руку Луны. Она всхлипнула, когда колючка впилась в кожу. Затем закрыла глаза и замерла. Луна посмотрела на нее, потом наклонилась и поцеловала в лоб.
«Хотела бы я, чтобы был другой способ,» — прошептала она и хлопнула рукой по Хошибаре, прокалывая и свою руку шипом. Потом она запрокинула голову и закричала. Вспышка света была такой яркой, что если бы я наблюдала за ней не во сне, то не смолаг бы ее увидеть. Когда все закончилось, Хошибара и девушка-Роза исчезли. На их месте стоял изящный подросток с окровавленными руками. У нее были каштановые волосы и хвосты, покрытые серебристым мехом. Она неуверенно встала, схватившись за подол внезапно ставшего слишком большим платья, и, пошатываясь, скрылась в лесу.