Искусственные гены

Бэнг Алина

– Почему же в случае с Тоддом в испытательном зале ты позволила ему навредить себе?

И тут я озвучила то, что сама от себя не ожидала и над чём даже не успела задуматься. И зря…

– Потому что вы мне сказали это сделать.

Он остановился и замер на несколько секунд, словно переваривая то, что сейчас услышал. Я остановилась рядом с ним. Судя по выражению его лица, он неоднократно заставит меня ответить за эти слова. Мне всё же стоило подумать, прежде чем озвучивать это.

– Я если я скажу тебе прострелить

себе голову?

Он всучил мне в руку пистолет и отошел на несколько шагов. И тут-то передо мной предстал выбор. Направить оружие на него и потребовать выпустить меня. Но проблему в лице меня, даже пусть с оружием, с его возможностями можно устранить даже с закрытыми глазами. А если продолжу эту игру… Он не позволит мне это сделать, не пойдет до конца. Я нужна ему.

Я приставила пистолет к виску дрожащей из-за поврежденного предплечья рукой. На его лице не дрогнула ни одна мышца. Я набрала в лёгкие больше воздуха и задержала дыхание. «Три… два… од…» – я мысленно провела отсчет и оказалась права.

– Стоп! – он направился в мою сторону.

Я выдохнула и склонила голову на бок, вопросительно смотря на него. Выхватив у меня из руки пистолет, он прошел мне за спину.

– Ладно. Твои слова не пустой трёп. А это такая редкость в наше время.

Ох, мои слова ещё какой трёп. Благо, врать в глаза я научилась раньше, чем нормально говорить. И эта способность сейчас мне очень пригодилась.

Дженкинс довёл меня до лифта. Я зашла в кабину, но он не спешил следовать за мной.

– Возвращайся в камеру, Джессика. Ты сегодня хорошо потрудилась.

Я, молча, кивнула. Он нажал кнопку с подписью «ГИЗ». После чего лифт закрыл двери и устремился под землю.

Раны отзывались пульсирующей болью и продолжали заливать кровью мою одежду. Это должно прекратиться спустя несколько минут. Но что удивительно, эта боль так терпима.

В испытательном зале Руди издевался над кем-то из моих друзей. Подойдя ближе, я увидела того парня, которого при своём первом пробуждении я отметила как «не американца».

– Поднимайся! Давай же! – Руди с каждой новой фразой всё больше повышал голос.

– Оставь его! – я одернула Руди за плечо и прошла к парню, протягивая ему руку и помогая подняться.

– Тебе нужно вернуться в камеру. – взгляд почти чёрных глаз устремился на меня. Я перешла на шепот. – Скоро всё это закончится. Продержись ещё немного, ладно?

Становясь в камеру, он едва заметно кивнул мне. Парень торопливо осматривал меня и мои кровоподтёки, пока закрывалась камера, разделяя нас. После определённого щелчка по камере снизу вверх начал подниматься беловатый газ. Парень быстро отключился, откинув голову назад.

– Я смотрю с реакцией у тебя не очень. – усмехнулся Руди.

– Заткнись и делай свою работу. – ответила я, направляясь в свою камеру.

Глава 10

Во

сне я видела мисс Бейкер. Точнее то, как она только подъехала к нашему приюту на своей машине в день нашего отъезда. Её взгляд испуганный и вместе с тем виноватый. Словно кто-то поставил этот момент на паузу, чтобы я смогла чётко рассмотреть все детали. Чтобы я увидела что-то очень важное. Но это всего лишь мои догадки.

Сновидение растворилось со щелчком открывания моей камеры. Невозможность определить время нахождения в бессознательном состоянии медленно сводит меня с ума, хоть я и стараюсь не подавать виду, что меня это так сильно интересует. Я просто зависла вне времени и должна вести себя так, словно это в порядке вещей.

Полностью придя в сознание, я попыталась встать. После чего ощутила легкий шок, потому что боль от моих ранений с последнего испытания нисколько не уменьшилась. Осмотрев себя, я обнаружила засохшие пятна крови на поврежденных местах.

– Я не понимаю…

– Регенерация проходит полностью при извлечённом объекте, повредившем ткани. – Дженкинс стоял у панели с огромной кнопкой в центре.

– То есть, чтобы прошло восстановление, необходимо вытащить пулю. – словно бы объясняя это для себя, протараторила я, выходя из камеры и направляясь к нему.

– Я смотрю, ты сумел её приручить. – из лифта вышел мистер Санерс.

Подойдя к Дженкинсу почти вплотную, я внимательно рассматривала его лицо, пока он изучал мои раны. Его брови слегка дрогнули, а после левый уголок губ чуть приподнялся. Он удивлён, но не хочет показывать этого.

– Верно. – ответил он, игнорируя Санерса. – Но воспаления вокруг ран почти ушли. Нужно всё-таки избавиться от пуль. – он потянулся к карману и достал оттуда пинцет. – Постарайся не дергаться.

Я, молча, кивнула. Подошедший к нам, Санерс, молча, наблюдал за этим действом. Ощущения были не столько болевые, сколько раздражающие. Я пыталась не дёргаться, но тело делало это словно само по себе. Но, не смотря на это, Дженкинс смог закончить начатое. Когда он закончил, я с облегчением выдохнула.

– Николас… – Дженкинс протянул руку Санерсу.

Последний положил в руку Дженкинса пробирку с прозрачной жидкостью, закупоренную резиновой крышкой. Через несколько мгновений, пробирка оказалась в моих руках.

– Выпей это и пройди на подиум, Джессика. – произнес Дженкинс, перебирая в левой руке три окровавленные пули. – Это твоё предпоследнее испытание.

Я направилась на возвышение. Цвет подсветки сменился с белого на зелёный. Когда купол был опущен, Санерс и Дженкинс устремили свой взгляд на меня, словно ожидая, что я буду делать. Я вскрыла пробирку, стараясь не принюхиваться, и залпом выпила содержимое. Жидкость обожгла горло. Откинув пробирку в сторону, я стала ждать, что же сейчас должно произойти.