Искусственный отбор
Шрифт:
Боль выдавила сознание в пустоту, заставила отключиться. Но чернота вскоре расцвела близкими звездами, изгой очнулся и оторопел от удивления.
…Ночь полыхает всеми цветами желтого, алого и оранжевого. Внизу сверкают лучи прожекторов, поднимаются огненные клубы, бегают дорожки трассеров. А за спиной влажно плещется болото флороморфа, едкая аура обжигает спину.
Он стоит на верхушке ветхого небоскреба, смотрит вниз: на крепость, на россыпь желтых светлячков-ракет. Управляемые снаряды красиво ложатся среди ангаров и складов, распускается череда огненных бутонов.
Один из танков поддержки подползает к блокпосту и яростно плюется свинцом из пулеметов, добивая роботов-наблюдателей противника. Ему помогают два древних меха, прикрывают тыл. Но уже ясно, что на правый фланг пришелся лишь второстепенный удар.
Главные силы давят с другой стороны. Там поднимается к небу гигантский пыльный гриб, с неба падают горящие обломки – одно из зданий просто перестало существовать. Темноту разрывают бледные всполохи рельсовых орудий, пятерка «Патриотов» ритмично грызет стену главного корпуса. Та часто харкает модифицированным кораллом, стальные болванки крушат надстройки, гнезда пушек и ракетные шахты.
Несколько снарядов улетают и в сторону Орбитального Лифта, ложатся в опасной близости от башни. И как по команде из окрестных руин набегает темная живая масса, слышится протяжный рев сотен звериных глоток. Мехи и дроны неприятеля отчаянно отстреливаются, утробно рокочут турели. «Псы-крокодилы» умирают десятками, но бегут и бегут, поток кажется бесконечным.
В небе тоже идет бой. «Стрекозы» и «Жуки» кружатся в смертельном танце с дронами танковой поддержки. Во мраке не видно самих машин, вороненые, ночные, но дорожки огненных птиц так и рвут ночь на части, прожектора порой высвечивают стремительные силуэты.
Здесь наших бьют и бьют крепко, ибо с земли работают зенитки и ракетометы. Но затем в бой вступают старинные мехи, и положение немного выравнивается, вертолеты организованно отступают…
Но не успевает он испытать и малой доли азарта, как чья-то воля мягко выталкивает прочь.
«Брысь!»
Звезды потухли.
Изгой открыл глаза и понял – лежит на земле. Оглушенный, присыпанный грунтом, с треснувшим лицевым щитком шлема и дымящимся комбинезоном. А вокруг клубится пыль, сверкает пламя, сверху сыплет редкий дождь осколков.
Там где было здание блокпоста, теперь зияло несколько свежих воронок. Во мгле метались люди. Кто-то сбивал огонь с товарищей, кто-то медленно полз в пыли, иные вертелись на месте с винтовками в руках, грозили дулами темноте.
«Прости, – раздался бесплотный голос в мозгу. – Немного не рассчитал, у старых ракет паршивая точность. Цел?»
– Ах, ты ж… – просипел Игорь. Задохнулся от возмущения, крикнул: – Какого черта? Почему не предупредил?
«Об огнеметах? – весело переспросил Разум. – Или ракетах? Ладно, не рычи. Меньше знаешь – крепче спишь. А ты в последние часы и так психовал почем зря, везде заговоры и неудачи видел. Нормально ж получилось, овцы целы и волки сыты».
– Иди ты! – буркнул законник, кипя злостью и обидой.
«Идти нужно как раз тебе. Хозяева праздника проснулись, запускают
Коллектив не успел закончить реплику, а на Миронова опять нахлынули образы масштабной битвы, остались на нижнем уровне восприятия. Но слегка сосредоточившись, он увидел…
От орды «крокодилов» практически ничего не осталось. Поредевшие разрозненные стаи быстро и безжалостно уничтожались. Одиночки пока прятались в темноте, норовили грызнуть невнимательного солдата за ногу. Но стоило какой-нибудь животине покинуть укрытие, и оживали турели, рвали клыкастиков на куски.
Там же, у башни Лифта открылись шлюзы, в небо поднимались новые и новые дроны, на землю ступали бойцы в бронированных скафандрах. Плотный стрекочущий рой разметал вертолеты Сущности, словно те были бумажными, и растекся по окрестностям в поисках новых целей. Очнулись и ракетные установки, стерли в пыль последних летунов, начали планомерно бить по танкам.
И тяжелые машины дрогнули, попятились, экономно огрызаясь выстрелами из пушек.
Но вот один из «Хеллдогов» не успел спрятаться в руинах, и его окружили сразу тридцать «Стрекоз», принялись жалить пулеметами, бить кумулятивными гранатами. Минута – и детонировал боекомплект, пушка стального титана умолкла, из люков башни попалил дым, огонь. Вторая – и стая отхлынула, оставив горелый остов, испещренный оплавленными дырами.
А вон такая же группа напала на «Демофорса» с разбитой гусеницей. Но тут видимо сработала система активной защиты. Броневые щитки на корпусе машины вдруг встали дыбом как иголки у рассерженного ежа, разлетелись в стороны, посбивав летающих роботов. Танк тяжеловесно повернул башню, пальнул в гущу неприятелей, и пока перезаряжался, из-за кормы выбрался древний мех, вступил в схватку с подбежавшими людьми в боевых костюмах.
У врага неисчерпаемые ресурсы. Да и глупо надеяться, что механизмы двухсотлетней выдержки устроят блицкриг.
«Началась эвакуация, это твой шанс. Я пошумлю, а то расслабились. Двигай!»
Мотнув головой, беглый законник решительно поднялся на ноги. Заметил искореженный самосвал, пышущую жаром воронку и оглушенных техников, чудом уцелевших охранников, жмущихся к грузовику. Подумал, и на полусогнутых метнулся прямиком к ним. Привалился к борту грузовика, прохрипел:
– Народ, чего сидим? Уходить надо.
– Ты кто такой? Откуда тут появился? – с подозрением спросил один из бойцов, пугливо вскинув оружие.
– Стрелять начали, свалился в котлован, еле вылез. Здесь недалеко, могу показать. Ты будешь в меня этой штукой тыкать или поможешь?..
Опустившись на колено, изгой осмотрел обожженного напалмом инженера, взял под руки. Самый сообразительный и здоровый из работяг схватил за ноги. Вдвоем подняли, потащили к темнеющему вдалеке корпусу базы.