Искусство думать. Латеральное мышление как способ решения сложных задач
Шрифт:
Крайним примером влияния господствующей идеи может служить психическое заболевание, известное как паранойя. Эта болезнь примечательна тем, что способность разума к умозаключениям не ослабевает, как это случается при других формах психических заболеваний, а временами даже как бы усиливается. Единственное отклонение от нормы состоит в том, что больной находится под влиянием навязчивой идеи, которая его беспокоит. Все события, даже самые незначительные и далекие, он рассматривает как направленные против него. Проявление доброты, например, расценивается как зловещая попытка вкрасться к нему в доверие. Пищу он считает отравленной. Газеты
Господствующим идеям не обязательно всегда быть столь очевидными, чтобы оказывать мощное организующее влияние на способ мышления человека и его подходы к решению задач. Старые и отвечающие требованиям дня идеи, подобно старым и большим городам, всегда вызывают вокруг себя поляризацию: вся структура основывается на них, все соотносится и соизмеряется с ними. На периферии возможны небольшие изменения, однако радикально изменить всю структуру невозможно, а перенести центр организации в другое место крайне трудно.
Каким же образом можно избежать влияния господствующих идей? Очень полезен следующий метод латерального мышления: тщательно выделить, точно определить и даже записать идею, которая кажется господствующей в данной ситуации. Как только идея выделена, сразу становится легче распознать ее, избежав тем самым ее поляризующего влияния. Казалось бы, это очевидный и простой шаг, однако делать это следует с большой осторожностью и осмотрительностью, поскольку привычное размытое осознание господствующей идеи не принесет никакой пользы.
Второй способ состоит в том, чтобы принять господствующую идею, а затем постепенно искажать ее до тех пор, пока она в конце концов не утратит свою целостность и не рухнет. Искажение может достигаться простым доведением идеи до крайности либо же путем чрезвычайного преувеличения какой-либо одной из ее черт. Но делать это опять-таки следует очень тонко и с полной осознанностью.
Может показаться, что проще выявить господствующую идею и затем решительно отбросить ее. Однако отвержение идеи лишь меняет позитивное господство на негативное и вместо желаемого ослабления господствующей идеи может даже усилить ее. Более того, решительный отказ от господствующей идеи ограничивает свободу мышления в той же мере, что и ее признание. В легкой форме подобное случается с начинающими студентами, которые читают много книг по философии. Они оказываются в затруднительном положении: им приходится либо согласиться с прочитанным, либо яростно все отвергнуть. Как бы то ни было, простая осведомленность о какой-то конкретной идее может воспрепятствовать формированию оригинальной идеи в голове человека, способного к самобытному мышлению.
Быть может, лучше ничего не читать и тем самым подвергнуться риску предложить идею, которая уже давно известна, чем вникнуть в чужие идеи настолько, что о своих собственных будет нечего и думать. Если вышло так, что новая идея частично наложилась на старую, то прежние знания, связанные со старой идеей, могут существенно исказить и даже воспрепятствовать появлению новой. Воззрения хорошего преподавателя часто продолжают отзываться эхом в одобрительных и неодобрительных суждениях его студентов годы и годы спустя, подавляя их собственную способность к рождению новых идей.
Чаще опасность заключается не в чрезмерной осведомленности о какой-то идее, а в том, что мы упускаем
Положив пойманного паука на стол, он крикнул: «Бегом!» Паук побежал. Мальчик повторил демонстрацию. Паук снова побежал. Затем юный экспериментатор оторвал пауку ноги и, снова положив его на стол, скомандовал: «Бегом!» Но на сей раз паук остался неподвижен.
«Вот видите, – заявил торжествующий мальчик, – стоило оторвать пауку ноги, как он сразу начисто оглох».
Историю эту знает каждый ученый, и наиболее искренние из них, возможно, припомнят примеры из собственной практики, когда, поглощенные собственной теорией, они совершенно забывали о других трактовках имеющихся экспериментальных данных. Ведь собственная теория не только самая обоснованная, но к тому же еще и своя. Заинтересованность в собственных идеях подчас заставляет ученых идти на самые удивительные ухищрения. Причем это явление не ограничивается миром науки.
Выбраться из плена господствующей идеи настолько трудно, что иногда приходится прибегать к посторонней помощи. Подобная ситуация нередко возникает в медицине, когда лечащий врач, слишком хорошо изучивший болезнь пациента, усердно старается подогнать новые симптомы под определенный диагноз, но потом появляется другой врач и, взглянув на имеющуюся информацию свежим взглядом, предлагает другой диагноз, более правильный. Во многих замкнутых коллективах (как научных, так и производственных) идеи часто связаны близким родством. Сторонний человек, способный предложить свежий взгляд на вещи, может стимулировать появление новых идей.
После слов об излишнем рвении в отстаивании собственных идей необходимо упомянуть также о лености. Гораздо легче принять организующую идею, которая уже понятна, чем самому исследовать эту идею и уяснить ее для себя. Всякий, кто предлагает скомпонованную каким-то образом информацию (через Интернет, телевидение или печатные издания), имеет право (а возможно, даже обязанность) расположить этот материал в приемлемом виде, что предполагает наличие какой-то преобладающей темы. Полученные в итоге хорошо составленные блоки информации воспринимаются слишком легко. Вот почему тот огромный объем сведений, который преподносят нам упомянутые выше средства информации, редко способствует возникновению у аудитории новых идей: вследствие лености она предпочитает пребывать во власти идей тех людей, которые предложили эту информацию. Иногда господствующая идея очевидна всем, кроме заинтересованного в ней лица.
Предложение учиться получать удовольствие от собственной неправоты звучит по меньшей мере странно, однако поражение в споре означает уход из-под власти старой идеи и обретение нового взгляда на вещи. Правота же обычно лишь повышает самооценку, хотя иногда в процессе отстаивания идеи она все же совершенствуется. Человек, который воспринял новую для него идею, может извлечь из нее гораздо больше пользы, нежели тот, кто ее предложил и чьи способности к ее дальнейшему развитию, возможно, уже иссякли. И даже если новая идея будет быстро отброшена, сам по себе подрыв старой идеи вполне может стоить тех огорчений, которые вызваны честно проигранным диспутом.