Искусство говорить и слушать
Шрифт:
Давайте теперь сравним людей с машинами. В отличие от людей и высших млекопитающих, машины, обладающие искусственным интеллектом, обладают только одним типом врожденных способностей. Эти способности Тьюринг называет детским, или первоначальным, программированием.
Такое программирование всегда и неизменно определяет раз и навсегда заданное поведение машины. Запрограммированные действия машины являются точными копиями сложного инстинктивного поведения насекомых или спинальных рефлексов высших млекопитающих и человека.
Как пишет Хьюберт Л. Дрейфус в своей книге «Чего не
В случае животных такое обучение и выработка привычек происходят при выработке условных рефлексов.
У людей в некоторых случаях обучение происходит в виде выработки условного рефлекса или, в других случаях, в результате свободного выбора.
3) Профессор Дрейфус пишет: «Не поддающиеся программированию способности человека участвуют во всех формах разумного поведения», и именно такие, не поддающиеся программированию способности невозможно заложить в машинный интеллект. Ј Если это так, то первоначальное, или детское, программирование машинного искусственного интеллекта не позволит ему выдержать тест Тьюринга.
Не имеет значения, какое количество ответов на N вопросов содержит память программы (N — любое, сколь угодно большое натуральное число), так как всегда найдется (N+1) — й вопрос, на который в памяти машины отсутствует запрограммированный ответ, и ведущий перед экраном сможет отличить машину от человека, потому что человек за экраном сможет ответить на этот (N+1) — й вопрос.
Конечно, вполне возможно, что когда-нибудь люди научатся снабжать машины способностью к развитию иного рода — неопределенными способностями, которые сделают возможным нахождение ответов в результате обучения, формирования привычек, выработки условного рефлекса или свободного выбора.
Так же, как профессор Дрейфус, я полагаю, что это маловероятно. Единственный способ эмпирически удостовериться, что создание подлинного машинного разума находится на грани возможного, — это наблюдать, как специалисты по созданию искусственного интеллекта раз за разом пытаются (и каждый раз неудачно) создать машинный разум. Чем больше будет таких неудачных попыток, тем выше вероятность того, что эти попытки никогда не увенчаются успехом.
8. Если окажется, что машины не в состоянии мыслить так, чтобы их было невозможно отличить от людей, а я думаю, что так и будет, то мы получим эмпирическое обоснование вывода о том, что уникальные способности человека нельзя объяснить, рассматривая мозг как электрохимическую машину.
a. Если все же такое рассмотрение окажется возможным, то машины, которые будут обладать более мощным электрохимическим мозгом, нежели человек, определенно смогут его превзойти, причем мышление машины в этом случае окажется невозможно отличить от человеческого мышления.
b. Вывод, к которому мы пришли, подтверждает философские воззрения Аристотеля и Фомы Аквинского, говоривших, что мозг — это лишь необходимое, но недостаточное условие человеческого
c. Если я окажусь неправ — а только время сможет подтвердить или опровергнуть мою правоту, — то я готов признать, что машины смогут думать так же, как люди, и что физические процессы, будь то электрические или электрохимические, могут дать нам адекватное объяснение концептуального человеческого мышления, так же как и объяснение перцептуального мышления животных.
9. Прежде чем я продолжу, позвольте мне обратить ваше внимание на три обстоятельства, связанные с интерпретацией теста Тьюринга или вытекающие из нее.
a. Первое — это исторический факт, что философ XVII века Декарт предвосхитил тест Тьюринга, предложив подобный тест для того, чтобы показать, что машины (а также животные, которых он считал машинами, наделенными чувствами и мозгом, но лишенными интеллекта) не способны думать. Это был разговорный тест. Никогда не удастся построить такую машину, считал Декарт, которая будет способна поддерживать разговор так, как это делают двое беседующих людей, ведущих гибкий, непредсказуемый в поворотах сюжета диалог.
b. Сможет ли делать это машина Тьюринга, если, вопреки предсказаниям Декарта, ее когда-нибудь построят, мы не знаем, но зато можем с полной определенностью утверждать: ни шимпанзе, ни дельфин, пользующиеся языком жестов, никогда не смогут выдержать тест Тьюринга, и мы всегда сможем отличить их от человека, стоящего вместе с ними за экраном, с. Ваше мнение о том, является ли качественная разница между людьми и животными поверхностной или коренной, зависит от того, верите ли вы, что в один прекрасный день нейрофизиологи смогут объяснить, каким образом люди выдерживают тест Тьюринга.
Если да, то значит ли это, что успех обусловлен мощью человеческого мозга?
Или для объяснения потребуется иной фактор — нематериальный, каким полагал человеческий интеллект Декарт?
Разум и мозг
1. Мы уже рассмотрели два противоположных взгляда на взаимоотношение человеческого разума, или интеллекта, и человеческого мозга.
а. На одном полюсе находится материалист, отрицающий саму возможность существования нематериальных сущностей, сил или действий.
С точки зрения такого материалиста, операции и процессы, происходящие в головном мозге, являются необходимым и достаточным условием всех ментальных операций, человеческого концептуального мышления, а также и перцептуального мышления животных.
Этот взгляд принято называть гипотезой единства. Слово «единство» подчеркивает сущностную нераздельность разума и мозга. Слово «гипотеза» — уступка в том отношении, что это утверждение является недоказанным и, как мне представляется, недоказуемым.
Гипотезу единства формулируют в двух формах, одна из которых радикальнее другой.
а) Более радикальная формулировка, присущая течению, называемому «упрощенным материализмом», гласит: не существует даже аналитического различия между действием разума и действием мозга.