Искусство Исповеди
Шрифт:
– Ну, хорошо, - сказал я, – а теперь давай о минусах и о том, почему ты этим занимаешься.
– Два крайне сложных вопроса. Особенно второй. Именно поэтому отвечу сначала на него. В свое время
меня научили, и я стал по-немногу заниматься этим. Потом... отказаться уже не смог. Не могу жить иначе,
понимаешь? Меня учили несколько месяцев, и потом я сам в первый раз помог одному своему другу.
Его
осознания того, что я помог человеку.
– Понимаю. А минусы?
Он очень долго смотрел на меня, прихлебывая из бокала, прежде чем ответить.
– Хочешь знать все, во что ввязываешься? Это здорово, конечно, но всего я сам не знаю. Расскажу
только то, что смогу. Минусы есть, и очень большие. Первый – это то, что мы копаемся в дряни, которая
наполняет человека. Пусть даже это дерьмо на него вылили, а не он сам в себе накопил. Оно от этого лучше
не становится, и, копаясь в дерьме, не испачкаться нельзя. Все, что ты делаешь с человеком, затрагивает и
тебя, как бы ты не старался отделаться от этого.
Он перевел дух и продолжил.
– Второй минус – это то, что ты становишься намного чувствительнее. Но на самом деле – это и минус, и
плюс, так как лучше начинаешь чувствовать человека, хотя при этом все его проблемы становятся твоими, и
то, что происходит с человеком, происходит и с тобой тоже. В общем – палка о двух концах.
– Пока что все понятно, - сказал я.
– Тогда – самый большой минус. Ответственность. Ты держишь ответ за то, что происходит, только перед
самим собой, но при этом все намного усложняется и иногда этот груз становится просто невыносимым.
Представь себе, что твои действия повлекли за собой смерть человека. Ты сможешь с этим жить? А если это
были не действия, а бездействие? А если ты сделал так, что человек после твоих действий стал убийцей?
Или еще веселее – тираном? Сможешь жить с этим?
– Тиранов свергают.
– Да, а убийц ловят, сажают и иногда приговаривают к смерти. И их смерть, или разрушенная жизнь,
тоже ложатся на тебя. Это ты – причина того, что с ними произойдет. Сможешь с этим справиться? А если
какой-нибудь человек пострадал от другого человека настолько, что его жизнь оказалась разрушена?
Сможешь без колебаний разобраться с
Видишь, как все неоднозначно?
Я всерьез задумался. Олег говорил мне сейчас о тех вещах, о которых я никогда в жизни не думал.
Ответственность я вообще понимал очень условно и мало где с ней сталкивался до того.
– Усложню задачу, – произнес Олег – ты вырос, женился, и у тебя появились дети. Тебе надо заботиться
о семье, о своих детях, но, при всем этом, тебе надо еще и помогать людям, разбираться с их проблемами.
Вытянешь? Найдешь время, чтобы хватило на все? О ком будешь заботиться в первую очередь? О семье или
о том, кто уже на краю?
– Можно вопрос?
– Валяй.
– А как ты живешь со всем этим?
– Могу рассказать, если хочешь. Но мой ответ ничего тебе не даст. Каждый сам выбирает себе дорогу.
Каждый сам строит свою жизнь, и я не имею ни малейшего понятия, как пойдет твоя. Я не чертов
предсказатель. Я просто тот, кто помогает людям.
Мы оба умолкли, и где-то с полчаса сидели, потягивая из бокалов. Мыслей было много. Я узнал даже
больше, чем изначально собирался, а он ждал, пока я все обдумаю.
Наконец я поднялся с места и сказал:
– Знаешь, Олег, я не могу сказать ничего сейчас.
– Я и не думал, что сможешь. У тебя слишком мало жизненного опыта и понимания таких вещей.
Кроме того, ты слишком молод, чтобы принимать серьезные решения. Езжай домой. И не звони мне, пока
не будешь готов дать ответ или пока не вляпаешься в какую-нибудь историю. Или пока кто-то из твоих
знакомых не будет нуждаться во мне.
Я кивнул и направился к выходу. Мне предстояло многое обдумать.
Глава третья
Приехав домой, я оказался загружен домашними делами, учебой и прочей ерундой, но в голове
постоянно крутился разговор с Олегом.
Перспективы маячили колоссальные! Возможность понять, чего хотят люди, умение управлять их
жизнью... Одним словом, можно было запросто добиться того, на что у многих уходили годы упорного
труда. Но то, о чем рассказал Олег, резко останавливало. Постоянная ответственность, плюс пока еще