Искусство калечить

Михайлова Виктория

– То есть сейчас после того, как ты ушла от мужа, вы не поддерживаете даже те «неофициальные» отношения, которые были? – показав в воздухе кавычки на слове неофициальные, я сделала глоток вина.

– Да, и я очень благодарна ему за этот роман. Кира, я уходила не к нему, а от мужа.

– Ну хорошо… А где вы познакомились?

– М-м-м… на работе, – явно неохотно ответила она.

Мои глаза опять округлились.

– То есть вы до сих пор работаете вместе? Я его знаю? Как его зовут? Вы продолжаете общаться?

Я взбудоражено завалила ее вопросами.

Настя рассмеялась, но в глазах мелькнула боль. Мне не могло показаться. Я нахмурилась.

– Нет. Нет, к-хм, он из компании-партнера… мы… случайно познакомились. В общем, это неважно. Это закончилось уже давно.

– А как его зовут хоть? Как мне его называть, когда мы будем в очередной раз сплетничать о мужчинах?

Я засмеялась, но Настя еще больше напряглась.

– Давай обсуждать новых и перспективных мужчин, а не людей из прошлого.

Она потянулась к бутылке, чтобы разлить остатки вина по бокалам. Я с недоверием посмотрела на ее лицо, но Настя отчаянно делала вид, что тема закрыта и все в порядке. Зная, как она любит болтать и обычно довольно откровенно обсуждает любые темы, я обратила внимание на эту внезапную скрытность.

– У тебя еще остались к нему чувства, да? – осторожно спросила я.

– Нет, – слишком быстро и резко ответила девушка.

– Как скажешь.

ГЛАВА 3

К концу ноября я официально закончила стажировку в компании и взяла перерыв, чтобы сосредоточиться на учебе и последней сессии в январе. Следующие несколько месяцев пролетели как в тумане.

Новый год.

Зачеты.

Последние экзамены.

Но наступил январь, и вся суматоха наконец закончилась. Я вышла из кабинета моей дипломной руководительницы в университете, ощущая новый привкус свободы. Впереди был у меня было время до лета, чтобы написать диплом, но пар уже не ставили. Я достала телефон и позвонила Екатерине.

– Привет, Кир. Как сессия?

– Здравствуйте, Екатерина Александровна. Все отлично. Я свободна и, если предложение в силе, я готова выходить на работу.

– Отлично. Завтра в девять утра жду тебя.

Я завершила разговор и довольная бодро зашагала на остановку, чтобы успеть приготовить обед для Леши, который еще был на занятиях.

Стоя у плиты, я с улыбкой думала о том, как сильно соскучилась по офису. А еще больше по нашим совместным обедам и посиделкам вечерами после рабочего дня. В противовес обстановке, которая царила сейчас у меня дома, теплое дружеское общение с коллегами выглядело еще более радужно. Я вздохнула и перевела взгляд на окно, вспоминая все скандалы, которые устроил мой парень на пустом месте за последнее время.

На сковороде зашипело масло и я взяла лопатку, чтобы перевернуть котлеты.

– Черт! Черт! Черт! А-а-а!

Я резко одернула руку и затрясла ею. На ладони под большим пальцем прямо на глазах разрастался огромный волдырь. Благодаря неудачно упавшей котлете я получила порцию раскаленного масла на пол-ладони правой руки.

В комнату вбежал растрепанный и испуганный парень.

– Что

случилось?! – вытаращив глаза на мою руку, он застыл в дверях.

Женя, в очередной раз оставшийся на ночевку у нас, мирно спал в зале и прибежал на мой вопль. Мы были в квартире одни.

Я подняла полные слез глаза и повернула ладонь к нему. Было ощущение, что руку изнутри разъедает лава. Кожу, мышцы, кости. Все это было лишь в моем воображении, но больно было адски. Женя подошел взял осторожно мою ладонь, осмотрел ее. Затем включил воду с несильным напором, отрегулировал температуру и засунул под нее пораженный участок кожи. Я резко выдохнула от облегчения, всхлипнула и закрыла глаза. Женя обнял меня и стал гладить по голове, пока рука остывала.

– Все хорошо, Кир. Сейчас мы охладим руку, и я схожу в аптеку. Потерпи.

Я начала успокаиваться и только изредка продолжала всхлипывать у него на плече. Мы не заметили, как дверь в квартиру открылась, а в следующую минуту на кухню зашел Алексей.

– Какого хрена!?

Он уставился на нас, зло сверкая глазами.

– Чувак, у нее ожег. Я просто помогаю, – Женя показал на мою руку.

– Да пошли вы оба! – он развернулся и вышел из кухни, хлопнув дверью.

Мутное старое стекло, вставленное в нее, задрожало. Я зажмурилась и замерла, предчувствуя, что сейчас услышу звон стекла, но нет. Оно выдержало. Я открыла глаза и посмотрела на Женю, который все еще обнимал меня и тоже стоял в полной рассеянности.

– Не обращай внимания… Сейчас мы разберемся с твоей рукой, а потом я поговорю с ним.

Я устало вздохнула и осторожно вытащила руку из-под воды. Боль начала пульсировать с новой силой, у меня опять потекли слезы по щекам. Женя усадил меня на стул, взял бумажные салфетки и аккуратно стал убирать уже остывшее масло со вздувшейся кожи.

– Что с ним происходит, Жень?

– С Лешей? – он помолчал минуту и потом ответил. – Он ревнует.

– Что? В смысле? К кому? – я ошарашенно смотрела на парня.

– Только, между нами, ок? После того как ты попала в эту компанию, ты часто стала вечера проводить с новыми людьми, прожужжала ему все уши про то, какие там все классные. Конечно, ему кажется, что он тебе стал неинтересен.

– Но… Я просто делюсь тем, что происходит в моей жизни. В смысле прожужжала все уши?

– Я тоже делюсь, тем что я вижу со стороны, – он мягко улыбнулся и встал. – Я схожу в аптеку в соседнем доме, посиди спокойно, постарайся успокоиться и главное не трогай волдырь. Через минут десять вернусь.

Я рассеяно кивнула. Женя вышел из кухни, оставляя меня наедине с пульсирующей от боли рукой и недоумением по поводу моих отношений.

Когда мы с Лешей настолько отдалились? Когда перестали понимать друг от друга? Я ведь действительно сейчас была ошарашенно откровениями его друга.

Леша все придумал? Или я просто не хотела признавать, что в моей жизни появились люди, которые мне были намного интереснее собственного парня?

Когда мы пустили под откос эти отношения? Или это сделала я?