Искусство любви
Шрифт:
В дальнейших рассуждениях о возрасте, когда следует начинать половую жизнь, я буду возвращаться к разделу, посвящённому юношеской любви. Мне хотелось бы обратить внимание читателей на негативные стороны преждевременных половых связей (сразу же после полового созревания), хотя в жизни они не получили широкого распространения и не затрагивают, к счастью, большинства молодёжи.
Заранее оговариваюсь, что мои рассуждения не имеют ничего общего с намерением создать очередную — на сей раз собственноручного производства — инструкцию по сексуальным отношениям молодёжи. Просто я попыталась показать различные аспекты данной проблемы, предоставив молодым читателям материал для самостоятельного осмысления и выбора
Эмоциональность человека развивается с течением лет под влиянием жизненного опыта. С самого рождения ребёнок учится любви у матери, затем у отца и друзей. Если молодые люди начинают половую жизнь до 16 лет, то физический аспект интимных отношений опережает у них развитие эмоциональности. В дальнейшем им суждено страдать от эмоциональной недоразвитости — то же самое, кстати, происходит и с малышами, лишёнными в детстве материнской ласки. Переход к сексуальным контактам сразу после периода полового созревания (в возрасте 12—16 лет) может привести к эмоционально-психическим изменениям, которые я назвала болезнью «дефицита любви».
Молодёжь, вступающая в сексуальные связи до 16 лет, то есть раньше, чем она научится ценить дружбу и устанавливать эмоциональные контакты с другими людьми, рассматривает половой акт как одно из удовольствий в ряду таких приятных занятий, как просмотр интересного фильма, возможность полакомиться пирожным, выкурить сигарету и т. п. Физический контакт, таким образом, превращается в самоцель и не вписывается в сферу эмоциональной жизни молодого человека. В результате происходит частая смена партнёров и партнёрш и со временем прививаются «донжуанский» стиль поведения и нимфоманские привычки (в данном случае я говорю не о форме сексуального отклонения, а о «коллекционировании» сексуальных контактов без эмоциональных привязанностей).
С годами такие люди вживаются в образ «профессионального» волокиты или «ненасытной» соблазнительницы, за исключением тех из них, кому удаётся встретить на жизненном пути «упрямую жертву», которая проявляет неуступчивость и строптивость в сексуальных вопросах, постепенно привязывая к себе «охотника» за наслаждениями крепкими (а иногда и неразрывными) эмоциональными узами. Неисправимые любители «сексуальной охоты» не только уродуют свою жизнь, превращаясь в нравственных калек, но и представляют угрозу для тех, кто с ними общается. В итоге в проигрыше оказывается само общество, в котором они живут.
Эти «охотники» следуют, как правило, определённому стереотипу поведения. Как-то в гинекологической консультации я беседовала на эту тему с 16-летней девушкой — неглупой, симпатичной и чрезвычайно довольной собой. Я поинтересовалась, что означает выражение «закадрить мальчика» и в чём его суть. Она объяснила, что это своего рода сексуальная игра, практикуемая в определённых молодёжных компаниях, где очень ревностно относятся к тем, кто больше преуспел на любовном фронте. Смысл игры, по её словам, состоит в том, чтобы «подцепить» юношу, который серьёзно и ответственно смотрит на жизнь и любовь (победа над опытным волокитой в расчёт не принимается). Надо добиться, чтобы юноша окончательно влюбился, потеряв голову от страсти, и для достижения этой цели можно «позволить ему все». В тот момент, когда ему будет казаться, что жизнь без любимой — не жизнь, девушка демонстративно даёт ему «от ворот — поворот» без объяснений и лишних слов. Но и это ещё не все: она должна выставить парня в смешном свете перед своими подругами и его друзьями, причём употребить для этого самые обидные и оскорбительные выражения. Только после того, как издевательства над его чувствами и страданиями будут «представлены» подружкам, эта победа будет зачислена ей в актив. Среди подобных девушек авторитетом пользуется та, которая может
Рассказывая с улыбкой и без тени смущения о подобных «развлечениях» в её компании, моя собеседница даже не догадывалась, до какого духовного опустошения она докатилась, воздавая дань глупой моде и стереотипам поведения, принятым у некоторой части современной молодёжи. Никак не укладывалось в сознании, что девушка с таким милым и невинным выражением лица способна вступить в половую связь без малейшего намёка на нежность с её стороны — только для того, чтобы затем почти с садистской жестокостью сделать всеобщим посмешищем влюблённого в неё человека.
Беседа с этим юным созданием воскресила в моей памяти «любовные игры», распространённые в XVIII века во Франции, о которых в предисловии Боя-Желеньского к книге де Лакло «Опасные связи» говорится следующее:
«В то время как часть Франции XVIII века занималась философией, изучала экономику, создавала научные труды, другая часть была всецело поглощена любовью, превратившейся в смысл жизни, в предмет бесед и содержание литературных произведений, в надежду честолюбцев. Любовь для них стала буквально всем… Это новое божество, восславленное таким способом и низведённое с алтарей до будуара, не могло, разумеется, обезопасить себя от некоторого перерождения. Любовь превратилась в синоним обладания, мимолётного увлечения, соприкосновения (по меткому выражению Шамфора) „капризов плоти двух созданий, напяливших на себя человеческую кожу“… Даже настоящее чувство прикрывалось тогда стыдливой маской безразличия и цинизма. Лозунгом эпохи стало известное выражение Бюффона: „Единственное, что есть стоящего в любви — это её физическая сторона“. Весь эмоциональный балласт был выброшен на свалку, ревность вышла из моды и осуждалась как смешной пережиток…
Любовь обрела права вида спорта. Вместо сентиментального обожания женщины в мужчине пробудились бахвальство, наглость, стрёмление умертвить насмешкой самые сокровенные порывы сердца. Покорить женщину, не дав ей возможности схватиться — как утопающий хватается за соломинку — хотя бы за одно нежное слово, оправдывающее её слабость; больше того, заставить её вспомнить любимого человека в момент измены ему — вот характерные черты, присущие интеллектуальному разврату тогдашних бездушных «донжуанов». В ранг догмата вошёл принцип: ни в коем случае не рвать отношения с женщиной до тех пор, пока не имеешь средства под рукой, чтобы погубить её… Но в духовном распутстве и беспощадной жестокости женщины определённого типа даже превосходили мужчин. Испорченность превратилась в искусство, слагаемое из жестокости, вероломства, неверности и тиранства».
Таким образом, стиль жизни нынешних любителей «острых ощущений» не является открытием. Заключаемые ими браки строятся исключительно на сексуальном влечении. Непрочность таких семейных уз приводит и к непрочности брака. Совместная жизнь у подобных людей заполнена кроме сексуальных утех накопительством и собирательством (достать побольше денег, приобрести самые дорогие и высококачественные товары, чтобы соседи лопнули от зависти), заграничными туристическими поездками и поисками всевозможных способов избавиться от скуки.
Говоря о подобных семьях, нельзя не сказать и о проблеме потомства. Супружеская пара в таком браке, как правило, не желает обзаводиться детьми, поскольку они усложняют жизнь, ограничивают личную свободу и, наконец, мешают, если у одного из супругов появляется желание «хлопнуть дверью». Браки такого типа увеличивают число разводов. Когда подобные супружеские пары обзаводятся незапланированными детьми, то дети, живя в условиях материального достатка, но без необходимого климата родительской любви в доме, вырастают в душевно искалеченных и нравственно изуродованных людей.