Искусство невозможного (в 3-х томах)
Шрифт:
Корр.: Какие активы в России вам принадлежат прямо или косвенно? БЕРЕЗОВСКИЙ: Я не хочу отвечать на этот вопрос по той причине, что власть активно пытается национализировать все эти активы, как это было с ОРТ, либо перераспределить их в пользу других, как это происходило с ТВ-6. Это касается не только медийного бизнеса — весь бизнес, который я веду в России, подвергается мощному давлению. У меня сохранились интересы и в нефтяном бизнесе, и в алюминиевом, но конкретизировать я бы не хотел, чтобы не облегчать работу тех, кто со мной борется в России.
—
— Я не хотел бы отвечать на этот вопрос в силу того, что эта пропорция постоянно меняется.
— Эти акции переданы кому-то в управление, они приносят вам доход?
— Часть акций до сих пор находится в управлении менеджмента «Сибнефти». Доход исчисляется десятками миллионов долларов.
— Каковы сейчас ваши отношения с Романом Абрамовичем?
— Никаких.
— Вы упомянули, что у вас сохранились интересы в алюминиевом бизнесе. Что вы имели в виду?
— Я имею в виду «Русал».
— Вы владеете акциями этой компании?
— Да.
— Каким пакетом?
— Это пакет, который позволяет участвовать в принятии решений. Любых.
— Сколько стоят принадлежащие вам в России активы?
— Я оцениваю их примерно в $1,5 млрд.
— В России стало модно озвучивать размеры своего состояния. Как вы думаете, о чем это свидетельствует?
— Бизнес хочет быть более защищенным. Прозрачность — самый надежный способ быть собственником и защитить свою собственность.
— Но если это так, вы не хотите последовать примеру Ходорковского, Алекперова, Евтушенкова?
— Я не имею возможности сделать это по той причине, которую я вам уже называл: власть немедленно постарается экспроприировать или перераспределить эту собственность.
— Некоторые эксперты оценивают ваше состояние в $1 млрд. Эта цифра соответствует действительности?
— Я не знаю, какими методиками пользовались эти эксперты. Я оцениваю его в сумму $1,5 млрд в России и еще столько же — за ее пределами.
— То есть $3 млрд?
— Мы продаем или покупаем? Если продаем — в $3 млрд, если покупаем
— в $2 млрд.
— Вы занимаетесь бизнесом в Англии или Европе?
— Часть денег, которые я получил от продажи части акций «Сибнефти », ОРТ, радийного бизнеса, вложена во вполне прозрачную западную структуру, которая занимается самыми различными инвестиционными проектами.
— Говорят, у вас большой бизнес в торговле недвижимостью на Западе.
— Есть в том числе и такой бизнес, но он небольшой.
— «Инвестиционные проекты» — достаточно широкое определение…
— Основная масса — это реструктурирование предприятий стоимостью $10 — 100 млн. Это западные предприятия.
— Это прибыльный бизнес?
— На объеме в несколько сотен миллионов долларов он приносит порядка 30—50 процентов в год. Это рисковые проекты.
— Вы можете подтвердить, что принадлежащий вам пакет акций «ЛогоВАЗ News Corporation» продается?
— Я могу
— Это российская или западная компания?
— Я не хочу дальше комментировать этот вопрос.
— С чем связана продажа радийного бизнеса? Вам предложили хорошую сумму? Или вы решили, что вам это больше не интересно?
— Был ряд соображений, и не последним было то, что в мое отсутствие эта компания будет развиваться более энергично, чем раньше. Я не участвовал ни в управлении, ни в идеологии. И мне показалось, что деньги, которые мне предложили, достаточны для того, чтобы компенсировать те амбиции, которые у меня были в этом проекте.
— Какой пакет акций издательского дома «Коммерсантъ» вам принадлежит?
— Мне принадлежит 100 процентов акций издательского дома.
— С чем связана отставка генерального директора ИД «Коммерсантъ» Леонида Милославского?
— По существу это была не отставка Милославского, а его выбор, который я никак не инициировал. Когда Леонид по моей просьбе приходил на работу в «Коммерсантъ», он сформулировал ряд кадровых условий. Через некоторое время Леонид решил их изменить, но поскольку я по его просьбе брал обязательства перед этими людьми, я сказал, что ничего изменить не могу, а вот он может — либо договориться с этими людьми и остаться, либо не договариваться и уйти. Он не захотел договариваться.
— Вы намерены продолжать судебные разбирательства вокруг ликвидации МНВК?
— Там все идет по тому плану, который я открыто объявил. Это иски и в Конституционный суд России, и в Страсбургский суд. Я пока не вижу, что еще можно было бы сделать в этом вопросе в рамках закона.
— Не вредят ли вашим медиаактивам ваши явные политические интересы как контролирующего акционера?
— Конечно, с моим именем ассоциированы и «Коммерсантъ», и «Независимая газета». Но я не заметил, чтобы тиражи «Коммерсанта » падали после того, как я стал его владельцем, или тиражи «Независимой» упали после замены Третьякова на Нарзикулова и Кошкареву. Так что объективные критерии если и влияют, то только в лучшую сторону: и «Коммерсантъ» коммерчески успешен, и «Независимая газета» сегодня, безусловно, экономически устроена значительно более эффективно.
— Насколько прибыльны ваши медиаактивы?
— «Коммерсантъ» приносит прибыль, исчисляющуюся миллионами долларов. В ближайшее время мы, я думаю, откроем все книги «Коммерсанта».
— То есть вы собираетесь обнародовать отчетность издательского дома?
— Да, чтобы сделать проект прозрачным для аудита и для всех тех, кто интересуется экономическим состоянием «Коммерсанта». Это будет отчетность по западным стандартам.
— Когда это может произойти?