Искусство обмана. Популярная энциклопедия
Шрифт:
Женское вероломство полезно тем, что излечивает мужчин от ревности».
Несколько другую трактовку женской хитрости дает знаток женской психологии В. Курбатов: «А далеко ли от обмана и самообмана располагается женская хитрость? А что есть хитрость? — спросим мы словами Козьмы Пруткова и ответим его же тезисом: хитрость есть оружие слабого и ум слепого. Называя женщину слабым полом, очевидно,
Конечно же, не сила, а значит — лукавство, хитрость. Может быть, кто-то и склонен видеть в хитрости обман, но скорее всего это умысел, располагающийся ближе к хитроумию (возможно, даже остроумию), чем к простому и тривиальному введению в заблуждение.
Хитроумие — необходимый элемент игры, если в ней преследовать такую цель, как победа.
Не называем же мы шахматиста, держащего свой умысел в секрете от противника, обманщиком. Нет, он игрок, и игра, в которую он играет, предполагает искусство ее ведения.
В играх, в которые много тысячелетий играют мужчина и женщина, тоже всегда идет розыгрыш дебюта, миттельшпиля и эндшпиля. Никто никого в принципе и не стремится обмануть. Просто каждый устраивает этот мир корабля на двоих в соответствии со своими идеалами и представлениями и если что-то и скрывает от своего партнера-соперника, то лишь для того, чтобы в нужный момент предъявить это как неожиданный элемент доказательства, не более. А что сверх того, так это от лукавого… С него и спрос.
Следовательно, можно сказать так: хитрость женщины проистекает из желания управлять мужчиной (для его же блага, разумеется) и невозможности это делать напрямую. Поэтому женщина прибегает к маленьким женским хитростям, многие из которых укладываются в одну и ту же схему: покорившись в малом — властвовать в большом и во всем остальном».
И последнее — о супружеском обмане. Нередко он бывает чисто внешним, когда ради сохранения приличий муж или жена скрывают свои похождения от другого супруга, хотя уже никакой тайны в этом нет. Причиной здесь может быть стремление каждого супруга сохранить личную свободу пусть даже ценой неверности другого. Также в основе такого поведения может лежать элементарная корысть, если один из супругов получает какие-то выгоды из измены другого. Приведу два анекдота на тему «прозрачного» обмана.
Муж возвратился из дальней командировки, заходит в квартиру, смотрит: на кровати из-под одеяла торчат голые ноги.
— Кто это? — спрашивает он у жены.
— Кто, кто! Шубу мутоновую ты мне купил? А, то-то же! А он купил. На юг ты хоть раз меня свозил? А он несколько раз возил! А дача, машина… Ты что думаешь, все это с неба свалилось? А работа у меня не бей лежачего, и ты устроен, одет, обут, дети сыты. Квартиру новую обещает…
— Тогда прикрой ему ноги, а то простудится.
…И второй анекдот, в котором на этот раз неординарно реагирует жена:
Начальник после работы оставляет секретаршу у себя в кабинете и просит ее сообщить своей жене, что у него срочное совещание. Когда она позвонила, он спросил:
— Ну и как жена отреагировала
— Она только спросила меня: «Дорогая, могу ли я на это твердо рассчитывать?»
Использование полового влечения в корыстных целях
Под корыстными целями я понимаю не только прямое получение финансовых выгод, как это бывает в браках по расчету (здесь оба пола одинаково грешны — и молоденькие девушки, и красавцы мужчины одинаково часто соблазняются богатством и меняют их на личную свободу).
Корысть может быть и косвенная — например, удовлетворение чувства власти, превосходства, мести или психологическая защищенность. Главный признак, по которому я отбирал примеры в данный раздел, — это критерий «цели и средства». К корыстным я отношу такие любовные отношения, где само это чувство является лишь средством для получения чего-то другого. При «бескорыстной любви» материальные соображения тоже имеют место, но они вторичны.
Эрик Берн в своей книге «Секс в человеческой любви» с откровенностью, близкой к цинизму, писал:
«Влагалище может быть использовано в качестве приманки в финансовых, брачных и других ловушках. Оно может служить «соковыжималкой» женщине, которая хочет выманить у мужчины его семя для беременности с целью шантажа».
Наиболее древние примеры использования сексуального чувства другого человека в собственных интересах мы находим в Библии, причем в некоторых случаях это обставляется как благородный и возвышенный поступок. Например, Иаиль, заманившая в свой шатер и убившая полководца Сисару, с точки зрения своих соплеменников совершила героический поступок, хотя с точки зрения общечеловеческой этики это выглядит несколько иначе.
Пригласить к себе доверившегося ей мужчину, напоить его молоком, уложить спать, укрыв ковром, а потом хладнокровно пригвоздить его голову к полу колышком от шатра — трудно назвать такой поступок благородным (Кн. Суд. IV, 17–24).
Другое дело — Юдифь. Там тоже был обман, печально закончившийся для влюбленного мужчины, но в том эпизоде племенные и общечеловеческие ценности почти совпадали.
Армия неприятелей осадила родной город Юдифи, и она идет к вражескому полководцу, соблазняет его, делит с ним ложе, а потом ночью отрезает ему голову мечом. На эту тему имеется масса картин самых известных художников, одной из лучших среди которых, как мне кажется, является полотно Джорджоне.
К счастью, в настоящее время последствия сексуального обмана редко бывают столь трагическими. Чаще всего страдает кошелек незадачливого партнера, поверившего в искренность чувств своей избранницы или избранника. Впрочем, иногда обмана как такового и не бывает; речь может идти скорее о самообмане. Более старший и соответственно богатый партнер разумом осознает, что просто «купил» свою любовь, однако в глубине души всегда надеется на ответное чувство. Такие мезальянсы обычно несут в себе трагическую ноту, хотя при желании в них можно обнаружить и комические моменты. Примером может служить картина Лукаса Кранаха Старшего, на которой он изображает нечастую ныне ситуацию, когда мужчина значительно моложе своей пассии.