Искусство провокации. Как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в Британии эпохи Возрождения

Гудман Рут

Затем мы переходим к более субъективным оценкам: насколько уважительно относятся к этому человеку окружающие. Купца среди других купцов, например, могли уважать за его финансовое положение, но вот среди группы религиозных энтузиастов того же самого человека могли пристыдить за поклонение маммоне. В чисто официальных ситуациях между шапочными знакомыми этого оценочного набора (общественное положение, пол, возраст, личное положение) вполне достаточно, но на разных уровнях личного знакомства и в более неформальных ситуациях действовали другие правила, добавляя в загадку новых трудностей. К членам семьи, очевидно, обращаться надо не так, как к незнакомцам, а к друзьям или гостям – не так, как к родным. На публике требуется один набор поведенческих моделей, в приватной обстановке – другой. И эти наборы постоянно менялись.

Какое бы решение вы ни успели выработать в эти доли секунды, за ним должны непосредственно

последовать движения – а для этого требуется знакомство со всеми возможными вариантами и неплохая практика их применения. К тому же неизменными эти движения не оставались: мода и общественные условности постоянно менялись, потому что элитные группы искали все новые способы отделить себя от простолюдинов, а молодежь взбрыкивала, не желая усваивать привычки старшего поколения. То, что считалось вежливым, когда вам было двадцать, к тридцати уже становилось поведением грубой, невежественной деревенщины, а элегантные жесты, которые вы освоили в тридцать, еще через десять лет уже считались смешными и чопорными. Возможностей ошибиться было множество – и это служило плодородной почвой для тех, кто хотел умышленно выказать неуважение.

Первый и самый очевидный способ выразить неуважение – просто не замечать человека, игнорировать его и не отвечать ему, как Томас Деккер советовал своим «простакам». Даже если вам удавалось избежать внимания карманников и аферистов, такое поведение считалось куда более серьезным проступком в XVI и XVII веке, чем в XXI. Отчасти разница объясняется отсутствием популяционного давления. Большинство современных людей живут в городах, слишком больших, чтобы лично знать всех своих соседей. Игнорируя подавляющее большинство прохожих, мы защищаем себя от перегрузки общением; при Тюдорах и Стюартах такого не было. Лишь в Лондоне и, возможно, в Бристоле и Норидже жило достаточно народу, чтобы можно было оставаться анонимным. Гуляя по улице, вы с куда большей вероятностью встретите кого-то, кто вам смутно знаком. Более того, в этом малонаселенном мире существовал намного больший статистический шанс, что рано или поздно вам придется вести дела с тем человеком, мимо которого вы однажды прошли по улице, не поздоровавшись. Соответственно, полное игнорирование тогда считалось намного более невежливым поступком, причем в отношении не только самого человека, но и всех окружающих.

В этом лежит одна из главных проблем нашей тактики: отказаться поздороваться с кем-то, не проявить вежливость там, где она обязательна, – значит подвергнуть себя критике. Есть опасность, что, не проявив должного почтения, вы куда больше навредите своему общественному положению, чем положению вашего обиженного визави. Одним из главных признаков джентльменского происхождения служило джентльменское поведение. Чем больше вы вели себя как джентльмен, тем больше людей считало, что вы в самом деле джентльмен. А если вы вели себя невежливо, то показывали свою простоту, грубость и низость. Как ни парадоксально, отказ от уважительных жестов был в первую очередь не проявлением высокомерия в отношении врага, а унижением вас самих в глазах окружающих. Намного более эффективной была противоположная стратегия: если вы проявляли нарочито больше вежливости, чем требовалось в подобных ситуациях, то могли сбить оппонента с толку и выставить его невежливым мужланом, сохраняя при этом высокомерное чувство превосходства.

Так что же это были за жесты и как они работали? Как именно лучше будет оскорбить с помощью жестов? Самые ранние из известных письменных инструкций принадлежат Эразму; они содержатся в учебнике для детей (точнее, мальчиков из высшего класса), переведенном с латыни под названием «О приличии детских нравов». Большинство его советов повторяются в иллюстрациях к рукописям и печатным книгам, на которых изображаются идеализированные варианты конкретных поз. Начинает он с указания, что в разных частях Европы вежливые позы разные. Эразм немало путешествовал и видел это все собственными глазами: «Одни сгибают оба колена одновременно, другие оставляют ноги прямыми; третьи же сгибают их, но едва заметно». Вот как он описывает поклон, модный в Англии: сохраняя тело в вертикальном положении, согните сначала правое, а потом левое колено. Описание на самом деле не очень понятное, но, к счастью, в других источниках есть иллюстрации, на которых одна нога стоит чуть впереди другой, а не рядом. Носки направлены вперед, колени полусогнуты. Если опираться на заднюю ногу, то сразу становится понятно, что колено опорной ноги согнется раньше, чем колено передней. Также на иллюстрациях видно, что левая нога обычно стояла впереди, а правая – позади, как рекомендовал Эразм, а наклона вперед еще нет; поза больше всего напоминает полуприсед с прямой спиной. Чтобы провести этот маневр элегантно, рассчитывайте расстояние

между ногами в зависимости от того, насколько сильно собираетесь сгибать колени.

Встаньте прямо, поставьте ступни параллельно на расстоянии пары дюймов (5 см), чтобы носки смотрели вперед, потом шагните вперед левой ногой, чтобы левая пятка находилась на два дюйма диагонально впереди правого носка; вот идеальная позиция для простого повседневного поклона, при котором обе пятки остаются стоять на полу. Для глубокого поклона, при котором правая пятка приподнимается, нужно, чтобы левая нога стояла дюймах в двенадцати (30 см) впереди правой, а для полного поклона, при котором колено касается пола, потребуется уже целых восемнадцать дюймов (45 см).

Если говорить о поклонах, то преимущество такого стиля – в гибкости: степень и скорость сгибания колена можно легко регулировать в зависимости от ситуации. Кроме того, такой поклон легко выполнить в любой одежде, которую мужчина мог носить в 1532 году, – даже в полном доспехе.

Прямая спина и ноги, согнутые в коленях, причем одна нога стоит впереди другой – вот основные отличительные черты поклона в генриховской Англии. На этой иллюстрации человек не опускается на пол, а лишь слегка преклоняет колени, что говорит о дружбе или близком общественном положении

Отработав движения и оценив ситуацию, вы могли играть своими поклонами как угодно. Если вы в публичной, официальной обстановке – например, во внутреннем дворике судебных иннов, где жили юристы, – встретили человека, равного себе по положению, и при этом его сильно недолюбливаете, можете попробовать поклониться медленно и саркастично. Для этого сначала полностью остановитесь, потом постойте около секунды, чтобы произвести максимальный эффект и привлечь внимание к своим действиям, после чего преувеличенно медленно и глубоко поклонитесь, приподняв правую пятку с земли, но при этом не коснувшись земли коленом – оставьте зазор около шести дюймов (15 см), – и задержитесь еще на секунду, прежде чем выпрямиться. Сама по себе медлительность может показаться избыточно вежливой, но паузы перед поклоном и во время него подчеркивают насмешливость жеста. Подобный поклон говорит: «Я не из тех, кому не хватает хороших манер и знатного происхождения». Длина пауз отражала степень презрения к вашему сопернику.

Напротив, если вы спешили и готовы были рискнуть недостаточно глубоким поклоном – например, в людном месте, где вашу небрежность могли посчитать невежливой, но могли списать и на тесноту, – вы могли поклониться на ходу: слегка согните колено, шагая вперед, а затем идите дальше по своим делам.

Лишь в самых официальных ситуациях вы должны были отвесить полный поклон, коснувшись пола левым коленом. Возможно, вам это понадобится, когда вы станете просить об услуге человека более высокого положения (отсюда идет в том числе обычай вставать на одно колено, делая предложение о замужестве), попытаетесь выпутаться из проблемной ситуации или придете в церковь. Но если вы хотите вместе с этим выразить определенное неуважение, просто наклонитесь вперед и положите левый локоть или предплечье на левое колено. Наклон и касание колена традиционно считались подражанием библейской позе солдата, насмехавшегося над Иисусом: «Радуйся, Царь Иудейский!» До Реформации этот момент насмешки часто изображали на стенах церквей и на других религиозных иллюстрациях, и этот знакомый жест был сразу понятен всем.

Поклон на ходу напоминал вот это танцевальное движение, только со снятой шляпой

Впрочем, все вышеописанное – лишь небольшая часть общей картины. Теперь нам нужно обсудить, что делать с руками, головой и шляпой, пока вы сгибаете колени. В 1530-х годах шляпы были обычно плоскими, и мужчины носили их почти постоянно. Снимая шляпу, вы выражали уважение, потому что это был жест покорности и подчинения. Человек с непокрытой головой казался беззащитным. Ни в одном из учебников хороших манер того периода не говорится, что мужчины или мальчики должны носить шляпу: это считалось само собой разумеющимся. О том, что нужно брать с собой носовой платок, еще приходилось напоминать, но вот шляпу забыть было просто невозможно. Мужчина надевал шляпу сразу после того, как с утра расчесывал волосы, и снимал перед тем, как ложился спать – и, скорее всего, при этом менял ее на ночной колпак. Соответственно, снять шляпу – это очень значительный жест. Главное – правильно подобранное время и манера, в которой вы выполняете движение.