Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали
Шрифт:
В разных сложных ситуациях, которые я тут описал, нужно иметь в виду, что главное — говорить о себе, а не о книгах или говорить о себе — с опорой на книги, и это, вероятно, единственный способ говорить о них удачно. Если мы научимся это учитывать, наше отношение к подобным ситуациям сильно улучшится: у нас и у книги есть много общего, на этом и надо играть, используя ту частичную информацию, которой мы располагаем. Название книги, ее место в коллективной библиотеке, индивидуальность того или той, кто высказывается, атмосфера, в которой ведется беседа или письменный обмен мнениями, — вот некоторые обстоятельства, по мнению Уайльда способные послужить
Потому что сама книга в любом случае исчезает из разговора, уступая место некоему гипотетическому летучему объекту, книге-фантому, который способен вместить все возможные проекции и без конца меняется по воле собеседников. Поэтому стоит сделать все это опорой в работе над собой и попытаться записать фрагменты своей внутренней книги на основе того немногого, что мы знаем, — задумываясь о том, что же эти немногие сведения подсказывают нам тайного и важного о нас самих. Причем прислушиваться следует лишь к самим себе, а не к «реальной книге», даже если она иногда и может служить нам мотивом, — и писать тоже о самих себе, не позволяя ничему отвлечь нас от этой задачи.
И даже выдуманная книга, подходящая к контексту беседы или письменного обмена, будет выглядеть вполне правдоподобно, если вымысел будет основан на правдоподобном сюжете и его развитие будет соответствовать миру, созданному в книге. Не надо бояться лжи по поводу текста, страшно солгать о самом себе.
Как ни удивительно, беседы о непрочитанных книгах не просто понуждают нас придумывать, как высказаться, чтобы выйти из положения, но и подталкивают тех, кто умеет использовать этот момент, к созданию автобиографических текстов, а главное, предоставляют прекрасную возможность лучше понять себя.
В условиях устной или письменной дискуссии, когда на нас не давит обязательная огласка этой беседы, наша речь в полете над книгой может найти средства высказать то, что обычно скрыто у нас внутри.
А кроме того, что мы получаем возможность понять себя, разговор о непрочитанных книгах приводит нас к самому средостению творческого процесса, потому что позволяет приблизиться к его истокам. Он показывает нам, как рождается субъект творчества, помогая участнику такого разговора отделить себя от книг, и тут читатель, наконец освободившийся от груза чужих речей, находит в себе силы выдумать свой собственный текст и стать писателем.
Эпилог
Из анализа всех щекотливых ситуаций, о которых мы говорили в этом эссе, следует, что единственная возможность подготовиться к ним — это психологически доразвиться. Причем развитие не сводится к тому, чтобы просто уметь держать себя в руках, тут требуется глубокий пересмотр нашего отношения к книгам.
Чтобы доразвиться, надо прежде всего суметь освободиться от целого множества запретов, чаще всего неосознанных, которые давят на наши представления о книгах и со школьных лет заставляют нас считать их неприкосновенными объектами и соответственно испытывать чувство вины, как только из-за нас в них происходят какие-то изменения.
Без избавления от запретов невозможно вслушаться в такое бесконечно подвижное явление, как литературный текст, причем его подвижность дополнительно возрастает от того, что он выступает важной частью разговора или письменного обмена мнениями, и еще потому, что он оживает в силу субъективности каждого собеседника
Но кроме того, без подготовительной работы невозможно расслышать и самого себя — в тех глубоко личных отголосках, которые связывают нас с каждой книгой и уходят корнями в нашу историю. А ведь такой контакт с непрочитанными книгами будет больше обогащать нас самих — и больше даст другим, — если мы, отзываясь о них, будем черпать вдохновение в самих себе.
Такое вслушивание в тексты и в самих себя напоминает о психоанализе и о том, чего мы не без оснований от него ждем. Ведь его первая задача — освободить человека, подвергающегося анализу, от внутренних запретов и тем самым открыть ему все возможности для творчества — и некий путь, определять который предстоит лишь ему самому.
Самому заняться творчеством — именно к такому плану подводят все выводы, сделанные на основе реальных примеров, собранных в этой книге, и этот план вполне могут реализовать те, кто по ходу внутреннего развития смог освободиться от чувства вины.
Говорить о непрочитанных книгах — это настоящая творческая деятельность, причем хоть она занимает скромное положение, но не менее почетна, чем другие творческие занятия, более популярные в обществе. Традиционным видам искусства уделяется слишком много внимания, и это приводит к тому, что менее престижные занятия, которыми по самой их природе занимаются в уединении, остаются без внимания, а то и вовсе прозябают в неизвестности.
Бесполезно спорить с тем, что рассуждения о непрочитанных книгах — это несомненная творческая работа, предъявляющая к человеку такие же требования, как другие искусства. Чтобы убедиться в этом, достаточно представить себе все способности, которые она мобилизует в человеке: способность расслышать в произведении возможные сюжетные нити, анализировать новый контекст, куда книга только вписывается в ходе разговора, обратить внимание на собеседников и их реакции или, наконец, уметь вести увлекательное повествование.
Но план заняться творчеством не сводится только к тому, чтобы рассуждать о непрочитанных книгах. Само творчество, каков бы ни был его объект, в своих высших проявлениях подталкивает к определенному отстранению от книг. Потому что, как наглядно показал Уайльд, существует некое противоречие между чтением и творчеством и читатель рискует раствориться в чужой книге и тем самым отдалиться от собственного мира. И если комментирование непрочитанных книг — одна из форм творчества, то творчество, наоборот, требует уделять книгам не слишком много внимания.
Как мы показали, создавать собственные произведения — это логичное и благотворное направление развития для тех, кто учится рассуждать о непрочитанных книгах. Творчество — это очередной шаг в работе над собой и в освобождении из-под груза культуры, который людям, не умеющим с ним совладать, зачастую мешает жить и вызывать к жизни свои собственные произведения.
Если умение говорить о непрочитанных книгах — это первая возможность приобщиться к творчеству, то на всех преподавателей ложится особая ответственность — объяснять важное значение такой практики, поскольку они, в силу собственного опыта, лучше всего годятся для того, чтобы этому учить.