Искусство Раздевания
Шрифт:
— Ну, конечно, его можно понять. Я был ему нужен. А обжегся по собственной вине. В общем, ничего, справился.
— Но, тем не менее… — Я раздавила помидор на своей разделочной доске и принялась отделять зерна, затем измельчила его и бросила в общую кастрюлю.
— Мужик — настоящий гений, — не сдавался Том. — Иногда мне кажется, что глупо платить столько денег за то, чем я здесь занимаюсь. — Он кивнул в сторону быстро заполняющейся кастрюли.
— Да, — согласилась я. — Это точно. — И,
Он немного помолчал, выбирая следующий помидор.
— Ага. — И сделал надрез. — Тара идеализирует своего отца. Не думаю, что когда-либо мне удастся выйти на его уровень.
— Ты имеешь в виду, в профессиональном смысле или по отношению к ней?
Он замешкался. Разрезал помидор пополам.
— И то, и другое.
— А вот я не сомневаюсь, что однажды ты превзойдешь Джонатана Гласса.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что видела, на что ты способен. Я знаю, что ты достаточно честолюбив. И обладаешь всеми необходимыми качествами.
Возможно, я слегка лукавила. Но я и вправду думала, что его ожидают успехи на кулинарном поприще. Он был толковым, привлекательным белым мужчиной, полным амбиций. Почему бы и нет?
— Спасибо, — поблагодарил он, вытирая ладонь о полотенце, и пожал мою руку. — Эти слова многое для меня значат. Особенно из твоих уст.
— Не за что, — сказала я, глядя на его руку. Он до меня дотронулся! У меня еще есть шансы.
В конце дня мы все столпились в холле, ожидая, когда Жан-Поль вывесит лист с заданиями для банкета. Из лифта появился Кингсли.
— Джинджер! Как раз тебя я и ищу.
— Добрый день.
— Как ты?
— Неплохо.
— А твоя сестра?
Ральф удивленно поднял брови: «Какая еще сестра?»
— Я тут подумал… — Кингсли понизил голос и оглянулся, чтобы никто не мог его услышать. — Я бы хотел пригласить вас с Коко на ужин…
— Я… — Я не знала, что и сказать. Он приглашал меня просто потому, что хотел видеть Коко? Или же приглашал ее только для того, чтобы я не думала, будто это свидание. А хотела ли я поужинать наедине с Робертом Кингсли?
— Найджел Ситвелл сейчас в городе, — продолжал он. — И я подумал, что было бы неплохо с ним пообщаться. Обменяться рецептами…
— Найджел Ситвелл? — спросил Ральф. — Тот самый Найджел Ситвелл?
Он был знаменитостью в кулинарном мире. Этого толстого семидесятилетнего британца считали самым знающим из всех всезнаек.
— Ты тоже можешь прийти, Ральф, — пригласил Кингсли. И снова обратился ко мне: — Я думаю, Найджелу понравится Коко. А я разрабатываю новое меню, так что мне могут понадобиться подопытные кролики…
— Конечно, — согласилась я.
Ральф
— Мы обязательно придем.
— Отлично. Позднее я сообщу вам конкретную дату и время. Найджел еще не до конца составил свое расписание. И, прошу вас, особо не распространяйтесь. Не хотелось бы, чтобы все остальные чувствовали себя неловко из-за того, что я пригласил именно вас.
Кингсли направился в кухню. Я повернулась к Ральфу:
— Думаешь, он сохнет по Коко?
— Твоей сестрице?
— Она иногда любит так представляться. Просто подыграй, хорошо?
— Как ты позволяешь ей так с собой обращаться?
— Я здесь ни при чем. Просто ее не устраивает биологический возраст.
— Милая, ты слишком легко сдаешь свои позиции. На этом ужине ты должна ее затмить.
— Ни за что. Знаешь, иногда я за нее волнуюсь. Она так долго эксплуатировала свою внешность. Что произойдет, когда эксплуатировать станет нечего? Если ей от этого легче жить…
— А о себе ты подумала?
— Я справлюсь. Я ведь вообще могу не приглашать ее. Просто скажу, что она занята и все.
— Но ты ведь ее пригласишь.
— Я с Кингсли. Готова поспорить, что этого Найджела будет проще чем-нибудь занять, если на ужин придет Коко.
Из кухни появился Жан-Поль и вывесил список заданий. Как по мановению волшебной палочки, все присутствующие устремились к нему. Никому не хотелось исполнять «роль второго плана» и готовить фруктовый салат.
Присцилле досталась закуска из бекона и козьего сыра. Тому выпал ростбиф. Ральф получил яблочные тарталетки. Наконец-то я нашла свою фамилию. Мое задание — пирожные-лебеди.
Поначалу я расстроилась. Я ненавидела этот осточертевший пережиток уже не помню, какой эпохи. Конечно, люди их обожали, и приходили в полный восторг. Неужели кулинария должна была столько развиваться, чтобы в результате предлагать людям фигурки водоплавающих птиц, напичканные заварным кремом?
И тут я услышала, как жалуется Тара:
— Бисквиты? Он хочет, чтобы я приготовила бисквиты. Да кому они нужны?
Правильно, никому. А лебеди станут достойной демонстрацией моих способностей.
Мы ехали с Ральфом в лифте, и я даже готова была признать, что мое настроение немного улучшилось. Когда мы вышли на улицу, и нас никто не мог случайно услышать, я спросила у него:
— Думаешь, он специально поручил мне лебедей, в надежде, что я сяду в лужу перед всеми?
— Джинджер, дорогая. Я, конечно, могу поверить, что ему нравится наблюдать за твоими неудачами. Но только не на глазах у инвесторов. Это уже какие-то мазохистские наклонности.
— Ну… — Мы остановились на красный свет. — Думаешь, он действительно в меня верит?