Искусство требует жертв. Видеоклип на «отлично»
Шрифт:
– Недоучка, – вздохнул Витька. – Надо наоборот говорить.
– Это без разницы. – Жмуркин снял мантию. – Главное не текст, главное образ. Это еще старик Станиславский говорил…
Послышался рык мотоцикла, взвизгнули тормоза, в двери влетело облако пыли, и вслед за облаком появился Генка. Он втащил мотор с прикрепленным к нему наждачным кругом. Витька поспешил на помощь, вдвоем с Генкой они установили агрегат на верстаке, подключили, проверили, как работает.
– Может, бизнес наладить? – предложил Жмуркин. – Напечатаем объявления типа: «Точу ножи, топоры, вилы…»
– А тебе идут длинные волосы, – Генка указал на парик. – Симпампунчик просто. Тренируешься?
Жмуркин покраснел, сорвал парик и спрятал в портфель.
– Взял в костюмерной, – пояснил он. – На время.
– Все так говорят, – Витька подмигнул Генке. – Сначала парик, потом зеркальце…
– Заткнись! – Жмуркин кинул холодным пятаком в Витьку.
– Как нервничает! – захихикал Генка.
– На сегодня вы меня достали, – сказал Жмуркин. – Тачайте меч, а я пойду. Надо договориться о костюме для Витьки, без костюма у него вид больно уж идиотский. К тому же мне надо в библиотеку…
Генка засмеялся громко.
– Сходи-сходи, – поддакнул Витька. – Туда как раз пособие поступило. «Как поумнеть в три приема» называется…
Жмуркин показал язык и вышел. С улицы послышался звук запускаемого мотора. Генка тут же выскочил наружу.
– Шучу-шучу, – Жмуркин слез с мотоцикла и побежал вдоль гаражей.
Генка вернулся в гараж.
– Что-то с нашим Жмуркиным не то происходит. – Генка снял со стены сварочную маску.
– Переходный возраст. – Витька подал алюминиевую полосу. – А может, влюбился…
– Чертеж на стене расправь. – Генка запустил двигатель наждака. – Сверяться буду.
Витька расправил чертеж, Генка нацепил маску и принялся точить полосу. Наждак завизжал, у Витьки тут же от этого звука заболели зубы, и он выскочил на воздух. А Генка продолжал точить полосу. Наждак завывал, алюминиевая полоса уменьшалась в размерах, на пол сыпался металлический порошок. Витька бродил возле гаража, прутом сбивая чертополошины, срубая крапиву и пробуя на вкус щавель. Щавель был кислым и недозрелым.
Наконец наждак замолчал. Витька заглянул в гараж. Генка поливал из ведра водой свежевыточенный клинок. Алюминий шипел и плевался брызгами.
– Ну как? – Генка продемонстрировал Витьке меч.
– Ничего, вроде. Оцени.
Генка кинул меч Витьке. Меч был теплый и влажный. И легкий. Витька без труда перебрасывал его из руки в руку и даже немного пытался фехтовать. Правда, неумело. Да и несподручно оказалось – рукоять была острая и царапала пальцы.
– Дай-ка… – Генка отобрал меч.
Сделал пару выпадов, воткнул в пол. Отрезал кусок бензинового шланга, натянул на металл.
– Вот так лучше. – Генка положил меч на плечо и принял рыцарскую позу. – Как?
– Так себе, – ответил Витька. – Рыцари обычно высокие, а ты короткий. Хотя Ричард Львиное Сердце [11] был маленький и толстый…
– И что?
– И ничего. Его убили болтом.
– Незавидная смерть, – сморщил нос Генка. – Вот если бы его напильником
11
Ричард Львиное Сердце – английский король XII в., знаменитый воин.
– Болт – это стрела для арбалета, придурок…
– Я так и думал, – невозмутимо ответил Генка и снова нацепил маску. – Ребро жесткости проточу. Вообще, конечно, на фрезе надо, но алюминий и на наждаке прорежем.
И он продолжил работу. Витька вышел.
Скоро на улице показался Генка с мечом. Меч приобрел настоящий боевой вид. Витька ни за что не отличил бы его от мечей, которыми орудовали герои голливудских фильмов.
– На, – Генка сунул оружие Витьке. – Теперь ты рыцарь Виктуар Болотный. Тренируйся, а мне домой надо. Олды на дачу собираются, а мне насос водяной надо еще перебрать.
– Я останусь. – Витька воткнул меч в землю. – Стену освобожу, в угол все задвину, приберусь. Углей нажгу.
– Только жги там, на пустыре, а то у нас тут бензину полно, – предостерег Генка и отправился домой.
Глава 7 О пользе бега трусцой
Жмуркин открутил крышку тубуса и вытряхнул на стол свернутые в трубку плакаты.
– Это… – начал было Витька.
Но Жмуркин перебил его:
– Это день сидения в библиотеке, – заявил Жмуркин, разрезал бечевку и расправил плакаты. – Это куча нервов. Это личные связи в салоне «Принтер»…
– Классно! – оценил Витька. – Здорово…
Плакаты и в самом деле получились замечательные – репродукции с гравюр средневековых художников, черно-белые, страшные. Монстры, изображенные на них, как будто готовились спрыгнуть с бумаги в наш мир.
– Пришлось все подвалы облазить, – рассказывал Жмуркин. – Все хранилища. Потом наткнулся на целую полку – переиздания старинных книг про разное колдовство. «Ликантропия [12] в Европе», «Муравейник», «Молот Ведьм», «История инквизиции» – это все из них иллюстрации. Там еще хлеще картинки были, да я уж не стал. Эти отсканировал, на диск записал и в фотоцентр отнес. Там мне их обработали и распечатали.
12
Ликантропия – болезнь, при которой человеку кажется, что он превращается в волка.
– Я бы себе такой плакат на стену с удовольствием повесил, – Витька разглядывал сцену пыток оборотня. – Красиво. Умели в Средние века рисовать…
– Эта фигня обошлась мне почти в семьсот рублей, – Жмуркин даже предъявил чек. – И у меня даже возникла идея наладить небольшой бизнес – зарядить производство всяких таких плакатов, постеров, открыток.
Генка выбрал плакат с превращением – тот, на котором из человека выходил зверь, прицепил его к стене и теперь примеривался, как удобнее проткнуть у рождающегося зверя сердце.