Искусство требует жертв. Видеоклип на «отлично»
Шрифт:
Витька и Генка настороженно переглянулись. Витька подумал, что лучше уж пусть бы побили, ничего страшного, в конце концов не в первый раз.
Парковец продолжил:
– Вы понесете другое наказание. Я назначаю денежное возмещение в размере… трех тысяч рублей.
Теперь переглянулись уже Витька, Генка и Жмуркин. Жмуркин показал большой палец.
Генка встал, пошарил в буржуйке и извлек пять купюр по двадцать долларов.
– Вот так печка! Может, там еще есть?! – присвистнул один из
– Мы не банда, – сказал он. – Мы спортивный клуб. Нам чужого не надо. Неправедно нажитая собственность до добра не доводит – это мы прекрасно видим на примере наших кинематографических друзей. Сто баксов – и все.
Генка отсчитал пять купюр и передал их предводителю.
– Молодец, – похвалил тот. – Люблю людей, которые честно расплачиваются за свои ошибки.
Генка молчал, смотрел в пол.
– Да, – парковец улыбнулся совершенно обаятельно. – Еще. Чтобы вам было неповадно заниматься подобными противоправными деяниями и чтобы преподнести вам урок на будущее, мы конфискуем у вас…
Парковец оглядел гараж. Жмуркин сдвинулся, прикрывая собой видеокамеру. Парковец пошевелил пальчиком, и Жмуркин послушно отошел в сторону. Жмуркин побледнел.
– Это не наша камера, – вмешался Витька. – Нам ее на время дали.
Парковец рассматривал камеру.
– Мы конфискуем у вас… видеокассеты.
Парковец дал знак своим друзьям. Те быстро подскочили к камере, извлекли кассету, порылись в сумке, достали кассеты и из сумки, всего три штуки. Жмуркин было зарычал, но Генка припечатал его к стене.
– Не надо, лучше…
– Но это же…
– Не надо! – попросил Генка.
Парковец собрал кассеты, рассовал их по карманам.
– Вот и все. Приятно было познакомиться. Да, голову мы тоже забираем.
Один из парковцев поднял настоящую волчью голову, сунул под мышку.
– Ариведерчи, – сказал предводитель.
Но не ушел. Он увидел висящий на стене алюминиевый меч.
– Холодное оружие в нашей демократической стране запрещено. – Парковец снял меч и в пять приемов сломал его пополам. – Теперь действительно все.
И парковцы ушли окончательно. Витька и Жмуркин стояли у стены. Генка обошел свой гараж, открыл пошире дверь, включил вентилятор. Запнул под стол обломки меча.
– Теперь кина не будет. – Генка уселся в кресло Жмуркина. – Кина опять не будет, опять не будет кина. Кинщик заболел.
– Так всегда случается, – со смирением заметил Витька. – Такова наша жизнь. Эта… юдоль такова.
Жмуркин медленно выполз на улицу.
– Куда это он? – спросил Генка.
– А… вешаться пошел.
– Может, догоним?
– Сам сейчас вернется.
Жмуркин и вправду вернулся. Никакой. Сел на буржуйку и молчал.
– Что сидишь? – спросил Витька.
– А
– Как что?! – возмутился Витька. – А клип? А конкурс? А Тепляков?
– Челюсти раскрошили. – Жмуркин глядел в одну точку. – Плакаты изрублены. Деньги тоже почти кончились. Кассеты забрали, самое главное…
– Кассеты забрали, камеру оставили. Кассет новых купим, снимем все заново! Времени тоже полно, неделя почти. Нельзя все так бросать…
Жмуркин покачал головой:
– Меч сломан – это нам… Это мне знак. Знак, что все кончено.
– Ничего еще не кончено. – Витька упорно не сдавался. – Надежду теряют только лохи…
– Видно, не судьба, – не слышал Жмуркин. – Пойду к Теплякову, пусть в военное училище сдает. Пускай. Талантливый человек всегда найдет щелку в жизни…
Жмуркин закинул за плечо видеокамеру и ушел.
– Что делать будем? – спросил Витька.
– Что-что, спать пойдем для начала! Устал, как собака Баскервилей.
– А потом?
– А потом пойдем к моему родственнику Герасиму, – сказал Генка и потер лоб.
Глава 11 Безжалостные и кровожадные помидоры
На следующий день Генка забежал к Витьке в семь часов утра. Витька не спал, сидел на кухне, глушил кофе и пытался съесть блин с творогом.
– Ты готов? – спросил Генка.
– Готов, – ответил Витька. – Я готов унизиться.
– Тогда потащились.
Витька допил кофе, блин бросил в окно голубям, и друзья отправились унижаться.
Генка планировал захватить Жмуркина, после чего пойти к Герасиму, упасть ему в ноги коробкой конфет для герасимовской девушки, а после, уже с Герасимом, идти падать в ноги Теплякову. Теплякову Генка не знал чем падать и надеялся на Герасима, который хоть и был мастером по щелбанам и «лосям», но братские чувства к Генке испытывал. И даже большие чувства – не прошло еще месяца, как Генка перебрал карбюратор на «копейке» Герасима, а от вознаграждения отказался.
– Главное вот чего, – говорил Генка, поднимаясь по лестнице. – Главное, как придем в фирму к Теплякову, надо сделать скорбные рожи. А Жмуркин должен быть ничтожен до крайней степени…
Дверь открыла мать Жмуркина.
– Опять вы?
– Опять.
– Я с вами с ума сойду. – Мать Жмуркина пропустила Генку и Витьку в квартиру. – Болтаетесь с утра до вечера…
Ребята прошли к комнате Жмуркина. Генка бесцеремонно пнул дверь и замер на пороге.
– Чего? – спросил из-за плеча Витька. – Жмуркин повесился?
– Хуже, – ответил Генка.
Витька протиснулся мимо Генки. Жмуркин был не один. Напротив него в кресле сидел главный жмуркинский враг и конкурент Парамохин. Парамохин грыз яблоко.