Искусство убивать. Расследует миссис Кристи
Шрифт:
– Какого рода вопросы?
– Я не могу говорить об этом здесь, но вы, полагаю, оказали бы нам ценную услугу. – Он обернулся и посмотрел на Уну, которая ждала его. Было ясно, что у Дэвисона секретная служба. – Если бы вы написали мне или позвонили по телефону, я объяснил бы вам больше.
Я готова была согласиться, но момент для этого был крайне неподходящий.
– Боюсь, от меня будет мало толку, особенно теперь.
– Временный творческий застой?
– Ну да, что-то вроде того, – согласилась я.
Встретив проницательный взгляд Дэвисона, я подумала, не рассказать ли ему об этом кошмаре с Кёрсом, но колебалась. А вдруг все это плод моего разыгравшегося воображения? В конце концов я решилась открыть рот, но тут Уна крикнула Дэвисону,
– Ну ладно, но, пожалуйста, не забывайте о нас и дайте нам знать, когда у вас будет больше времени. Всего хорошего.
В холле «Форума» мне на глаза попалась направлявшаяся в библиотеку миссис де Сильва, которая тоже жила в Саннингдейле. Она нравилась мне; этим утром мы вместе ехали в Лондон. Но сейчас у меня не было сил болтать с ней, и я поднялась прямо в свою комнату на верхнем этаже. Я быстро скинула одежду, надела кимоно, доставшееся мне от матери, и прошла по коридору в ванную. Пока ванна наполнялась водой, я поднесла рукав шелкового халата к лицу и почувствовала успокаивающий запах лаванды. Если бы мама была со мной, она подсказала бы мне, что делать.
После смерти мамы в апреле я часто чувствовала ее незримое присутствие рядом.
Она считала, что обладает даром ясновидения. Как там выразилась по этому поводу моя сестра Мэдж? Ах да, если бы она хотела скрыть что-нибудь от мамы, то ни под каким предлогом не осталась бы с ней наедине. Я призывала маму явиться и посоветовать, как мне поступить, но между нами была непреодолимая преграда: ее смерть.
Сняв кимоно, я погрузилась в горячую воду. Может быть, расслабившись, я смогу найти какой-то выход из этой кошмарной ситуации? Я постаралась вспомнить счастливые моменты своей жизни: жар солнца и силу бьющей в спину океанской волны во время пребывания в Южной Африке и Гонолулу; ошеломляющий восторг, охвативший меня при первой встрече с Арчи на танцах в Чадли; известие о том, что мой первый роман принят к публикации. Все эти воспоминания проплывали в моем сознании, как зыбь на поверхности воды, но я не могла избавиться от чувства, что я пропитана отравой. Это был не тот яд, что вызывает удушье или сердечный приступ и разрушает внутренние органы, тем не менее он проникал мне в душу, пачкая все хорошее в моей жизни, все, что было мне дорого. Если бы я позволила этому яду распространиться дальше, то стала бы таким же трупом, как те, что я видела в покойницкой во время войны. Яд надо было уничтожить прежде, чем он погубит все. При этом был риск, что придется принести в жертву часть собственной личности, отрезав ее, как ногу раненого, которую я однажды сжигала в госпитальной печи, но другого выхода не было.
Я вылезла из ванны, вытерлась, вновь облачилась в кимоно и вернулась в свою комнату. Взяв рабочую тетрадь, в которой я делала черновые заметки к «Роджеру Экройду», я села на кровать и записала события этого дня и имена их участников – Патрика Кёрса, Арчи Кристи, Нэнси Нил, Джона Дэвисона, Уны Кроу. Внизу я поставила свои инициалы: «А. К.». Никакого удовольствия я при этом не испытывала. Этот сюжет меня нисколько не увлекал.
Глава 3
Ночью я спала плохо, часто просыпалась и встала наутро с тяжелой головой. Я все еще чувствовала металлический привкус чужого дыхания, от которого меня тошнило почти постоянно. В буфете при виде яичницы-болтуньи мне едва не сделалось дурно. Я решила, что пока займусь делами на голодный желудок. Если накануне я сомневалась, в здравом ли я уме, то теперь была уверена, что встреча с Кёрсом происходила в действительности.
Я опасалась, что он будет ждать меня на выходе из «Форума» и стоять около памятника Королевской артиллерии, как гонец с дурными вестями или посланец смерти, как оживший зловещий образ Вооруженного бандита, который преследовал меня в детстве. Может быть, я уже тогда предчувствовала его появление? Или каким-то образом вызвала его к жизни? И как мне теперь освободиться от него? Я вспомнила
Я подумала, не обратиться ли за советом к этому симпатичному Дэвисону. Но он мог связаться с полицией, и я не хотела рисковать. Наверное, лучше было постараться решить эту проблему своими силами.
Мысль о том, как Кёрс толкал меня в спину, вызвала озноб. Я подняла воротник пальто, но это не избавило меня от неприятного ощущения. Назначенную встречу с агентом в его конторе на Флит-стрит я хотела было отменить, но вспомнила, что Кёрс велел мне заниматься своими делами как обычно. В иных обстоятельствах я поехала бы в метро, но все еще слишком остро переживала ужасный случай на станции «Виктория» и предпочла взять такси. Водитель высадил меня около дома 40 по Флит-стрит, высокого внушительного здания, и, сделав пару глубоких вдохов, я поднялась в контору. Разумеется, я не собиралась делиться с мистером Корком своими переживаниями. Наши отношения были чисто деловыми, и не хватало только, чтобы я расклеилась в его присутствии.
Эдмунд Корк, высокий молодой человек с загадочной улыбкой, приветствовал меня в своем агентстве. Он унаследовал его от грозного Хьюза Мэсси и вроде неплохо справлялся с делами. Я только побаивалась, что он возлагает на меня слишком большие надежды, оправдать которые я была не способна.
– Д-доброе утро, миссис Кристи, п-присаживайтесь, п-пожалуйста, – произнес он, слегка заикаясь.
– Спасибо, – ответила я.
– Н-надеюсь, работа над книгой п-продвигается успешно?
– Боюсь, не так успешно, как я рассчитывала. Никак не могу сосредоточиться после смерти мамы.
Посвящать Корка в недавние обстоятельства моей личной жизни тоже было ни к чему.
– Конечно, конечно, – отозвался он. – К-как работается, т-так работается. Однако м-могу с удовольствием с-сообщить вам, что очень многие с н-нетерпением ждут выхода вашей следующей к-книги. «Ивнинг ньюс» почти н-наверняка захочет п-приобрести права на серийное издание. П-пожалуй, мы можем запросить увеличение г-гонорара по сравнению с п-пятьюстами фунтами за «Ч-человека в коричневом костюме».
Тогда меня изумляло, какие большие суммы готово платить газетное издательство за право публиковать этот мой роман по частям. Правда, они придумали ему нелепое название – «Авантюристка Энн», и сначала я хотела воспротивиться этому, однако мысль о пятистах фунтах заставила меня прикусить язык. На эти деньги я приобрела мой обожаемый автомобиль «моррис-каули».
– Так что мы с вами, п-понятно, с нетерпением ждем п-публикации «Большой четверки».
Я этого вовсе не ждала и сожалела, что не придушила замысел этой книги в колыбели. Если бы не помощь милого Кэмпбелла, брата Арчи, я вряд ли произвела бы ее на свет.
– Хотелось бы, чтобы это было нечто менее банальное. Боюсь, что после «Роджера Экройда» мои читатели, если таковые имеются, будут очень разочарованы.
– С этим мы т-теперь ничего не можем п-поделать, – прокомментировал Корк, поглаживая длинными изящными пальцами бумаги на столе. – А к-как вам обложка? Мне она п-показалась довольно п-привлекательной.
И действительно, картинка в черно-синих тонах с огромной цифрой «4» на фоне силуэта ночного Лондона была, наверное, наиболее удачной деталью всей книги. Но об этом я сейчас тоже не хотела говорить.
– Со страхом ожидаю рецензий на книгу, – призналась я.
– Ну, т-тут как раз можно не волноваться, – заверил меня Корк. – До меня д-дошли слухи, что «Т-таймс литерари сапплемент», к примеру, с-собирается опубликовать вполне п-приемлемый отзыв. А еще я слышал, кстати, что к-книгу хотят издать этой осенью в Америке. Я уверен, – добавил он, помолчав, – что в голове у вас з-зреет замысел следующей к-книги. Я п-понимаю, что вы не хотите выдавать никаких с-секретов, но, может быть, вы м-могли бы намекнуть мне…