Искусство управлять людьми
Шрифт:
Осознав, что шансы осилить программу хотя бы наполовину равны нулю, спортсмен решил внедрить в обучение современные технологии. А именно: потратил два вечера на то, чтобы для каждого вопроса найти более-менее понятный ответ, закачал «шпоры» в смартфон и стал надеяться, что у него появится возможность списать.
И она появилась.
Залесский с непроницаемо-суровым лицом пригласил в аудиторию сразу всю группу — пятнадцать человек, рассадил по одному, в шахматном порядке, выдал свои листочки, раздал билеты… и тут у него очень кстати зазвонил телефон. Он извинился и вышел за дверь.
Староста сразу вынула из сумки учебник и положила на стол.
— Ты что? — шикнул
— Не вернется, — успокоила его дама. — Когда у него экзамен на заочке, ему обязательно кто-нибудь «звонит» и «разговаривает» с ним минут двадцать. Так что давайте в темпе.
Такой душевной щедрости Андрей не ожидал, но грех же не воспользоваться. Где-то через полчаса преподаватель действительно вернулся и начал принимать экзамен. Увы, первые же ответы показали, что исписанные листочки гарантировали студентам только «три». Дополнительные вопросы экономиста легко обнаруживали истинный уровень знаний и позволяли выставить справедливые (по крайней мере, на сторонний взгляд) отметки. Вереин сидел на «камчатке», а Залесский начал вызывать студентов с противоположного угла. Глядя, как студенты покидают аудиторию, Андрей осознал, что в конце останется только один, и кто этим оставшимся будет, догадаться несложно. Сейчас будут валить, понял он. Андрей несколько раз перечитал написанное, но в голове яснее не стало. Перед смертью не надышишься, вспомнил он народную студенческую мудрость, и стал ждать своей участи.
— Ну, подходите, господин Вереин, — пригласил его Залесский, указав на «лобный» стул сбоку от себя.
Андрей взял листочек, ручку, зачетку, и неторопливо направился к преподавателю. Тот тем временем что-то писал в своих бумагах.
— Присаживайтесь, — он ненадолго поднял взгляд. — Листочек свой давайте. — Наскоро пробежав по нему взглядом, Залесский нарисовал в ведомости «уд». И что, на этом всё? Препод протянул руку. — Вашу зачетку.
Заполнив, он закрыл ее и взял двумя руками. Потом открыл первую страницу, вновь закрыл и заговорил:
— Андрей Александрович, я хотел поговорить с вами как мужчина с мужчиной.
Вереин ухмыльнулся. В его голове раздались выстрелы дуэльных пистолетов. Зверь сделал стойку.
— Я вижу, как вы обхаживаете Машу. И могу вас понять. Но одобрить, как сами понимаете, не могу. — Залесский глядел ему в глаза, и в них тоже просвечивал оскалившийся Хищник. — Может, на первый взгляд этого не скажешь, но Маша очень тонкая и чувствительная натура. Наверное, в силу чрезмерной опеки со стороны матери, она несколько инфантильна и склонна к различным авантюрам и необдуманным поступкам, о которых потом жалеет и очень сильно переживает. Вы — личность харизматичная и, безусловно, способны привлечь женское внимание, — Залесский опустил взгляд на зачетку, и было заметно, с каким трудом ему даются слова. — Но если Маша увлечется вами, ей от этого будет только хуже.
Вот так. Карты открыты. Правда, неизвестно, что в прикупе.
— Боитесь конкуренции? — хмыкнув, спросил Андрей.
— Да какой из тебя конкурент? — Преподаватель швырнул зачетку на стол перед Вереиным. — Ты же бабочка-однодневка. Усиками пошекочешь и улетишь. Или она сама поймет, что ты ей не пара. В любом случае, у вас ничего не получится, кроме неприятностей. Вы же из разных миров. Вам и поговорить-то будет не о чем. Ты же спортсмен, — из уст экономиста это звучало как оскорбление. — А Машуля — умница, каких мало. Из замечательной семьи, эрудированная, интеллигентная.
Кто она, и кто — ты, звучало в голове несказанное. Щенок не угодил родословной.
Андрей ожидал от себя любой реакции, только не обиды,
— Может, спросим у Марии Петровны? — Вереин отошел к барьеру и взвел пистолет.
— Вот этого я и боялся. Теперь вы будете всё делать назло, из принципа. На мгновение забудьте о себе, подумайте о ней. Если она вам небезразлична.
Андрей уже ничего не слышал. В его голове, возвещая о войне, гремел молот Тора.
— Я же спортсмен. Мне думать не положено. — Вереин взял зачетку со стола. — Спасибо за откровенность.
И за то, что освободил мне руки, добавил он про себя. Я давал тебе шанс, ты им не воспользовался.
В голове Андрея раздался торжествующий хохот Зверя. А может, рык. А может — треск разорвавшего поводка. Хищник вырвался на свободу, и теперь уже никто не сможет ему помешать.
За те несколько дней, что разделяли памятную встречу со студентами у двери кафедры и Большую Перемену (под таким кодовым названием в сознании Маши значилась сегодняшняя операция), Горская успокоилась во всех смыслах. Она смирилась с неизбежностью руководства курсовой работой Вереина, хотя целый день малодушно подумывала о том, чтобы отказаться. Уж не краснела удушливой волной, вспоминая, как ошиблась в целях появления Егорова. Она вообще постаралась забыть всю эту… сомнительную с точки зрения преподавательской этики ситуацию и сосредоточилась на будущем.
В результате предварительной подготовки ею было принято решение выглядеть и вести себя максимально профессионально — лучше поздно, чем никогда. Она выбрала деловой брючный костюм с белой водолазкой. Классический офисный вариант «черное на белом». Макияж а-ля натурель — единственная вольность, которую Маша себе позволила помимо минималистического мейк-апа — «стрелки» в уголках глаз. Туфли на невысоком каблуке. Идеальное воплощение деловой женщины.
В голове тоже была проведена ревизия. Обнаруженные излишки в лице — или что там у них? — длинноусых мозговых тараканов, были отловлены и преданы анафеме. Впрочем, у Машиных тараканов было именно лицо — лицо Андрея Вереина. Горская решила, что всему виной слишком близкий физический контакт на фоне адреналина и неформальное общение на сайте. Именно этими причинами она объяснила свое непотребное поведение.
Чтобы в следующий раз не скатиться в неадекват, она мысленно составила конспект беседы и даже прорепетировала у зеркала подобающее выражение лица. Она продумала всё.
Но обстоятельства оказались сильнее.
Умная Маша не учла, что большая перемена — это сорок минут свободного времени не только у нее, но и у других тоже.
Они устроились в небольшой пустующей аудитории неподалеку от кафедры. Начала Горская удачно — кратко изложив место и роль учебно-исследовательской работы студента в становлении будущего специалиста. В этот момент в кабинет заглянули очницы-второкурсницы с вопросом по грядущему семинару. Маша даже обрадовалась, поскольку это помогало ей реабилитироваться как преподавателю в глазах Вереина и Егорова. Она пригласила девочек подойти и с чувством, с толком, с расстановкой проконсультировала. Дурынды смущались и стреляли глазками в симпатичных представителей противоположного пола, которые (в лице Вереина) одобрительно оглядывали их по-девичьи тонкие, но вполне оформившиеся фигурки. В итоге Маша едва сдержалась, чтобы не сделать замечание.