Искусство управлять людьми
Шрифт:
— Но потом-то ты узнал, что я ее… Что я к ней неравнодушен.
— И что? Ты вот тоже узнал, что я к ней «неравнодушен», — саркастически заметил Игорь. — Причем, значительно дольше, чем ты. Для тебя что-то изменилось? — Он сделал небольшую паузу, позволяя Андрею ответить. Хотя вопрос был риторический. — Вот и я о том же. Любовь — не война. Здесь коалиций не создают. Каждый — за себя. Тем более что в твоем случае слово «любовь» даже произносить неловко, да? Вот «неравнодушен» — в самый раз.
— А ты у нас всемирно признанный
— Любовь измеряется мерой прощенья, привязанность — болью прощанья.
— И пиит к тому же, — не удержался Андрей.
— Это не я, — Игорь презрительно поморщился. — Это Владимир Леви, известный психолог: «Любовь — измеряется мерой прощенья, привязанность — болью прощанья. А ненависть — мерой того отвращенья, с которой мы помним свои обещанья». Так что глубина твоей любви потрясает. Любимая, — он изобразил пальцами кавычки, — женщина осмелилась написать о тебе правду. О, это смертельное оскорбление! С-сука! На рею! — Игорь ткнул пальцем в сторону воображаемой мачты.
— У вас тут всё нормально? — заглянула в комнату обеспокоенная женщина.
— Всё нормально, мама, — успокоил ее Егоров. — Прости, увлекся. — И когда хозяйка закрыла за собой дверь, более тихо и еще более едко продолжил: — Не правда ли, наглядный показатель, кто для тебя важнее: она или бережно лелеемое эго?
Игорь прошел в глубь комнаты, сел в крутящееся кресло возле компьютерного стола. Он крутанулся к гостю и, уперев локти в подлокотники, сложил руки «домиком». Андрей посмотрел на диван у противоположной стены, но сесть не смог — энергия, бурлящая внутри, требовала выхода.
— О том, что point– ом была Горская, ты тоже узнал до того, как я тебе об этом сказал?
Игорь кивнул.
— Когда?
— После «Роналду». Стало любопытно, кто тебя так достает. Было очевидно, что за всем этим стоит нечто личное. Пользователь с тобой знаком в реале, и чем-то ты ему досадил. Вот я решил уточнить, кто и чем.
— А как тебе это удалось?
— У клиентов возникают разные проблемы, поэтому в моем бизнесе полезно иметь связи среди поставщиков Интернет-услуг. Увы, из всех наших провайдеров знакомый сисадмин у меня только в одной фирме, так что мне просто повезло.
— А мне почему не сказал?
Богатая мимика Егорова отразила его мнение об интеллекте собеседника.
— Зачем? Я залег в засаде, ожидая следующего явления Point'а народу. Когда мне назвали фамилию, я был готов абстену убиться. Она же лично мне предлагала вместе «утешиться». А я сам, добровольно отказался. Увы, больше наша Черная Герцогиня не появлялась.
— С чего ты взял?
— Отслеживал и айпишники, и мак-адреса. Учитывая, что ни в первый, ни во второй раз Мария Петровна даже не попыталась анонимизироваться, вряд ли бы она стала проявлять бдительность потом. Да и уровень Интернет-грамотности у нее не многим выше, чем у младенца.
— Тогда кто писал всё
Игорь выразительно пожал плечами. Андрей перевел взгляд на фотографию плачущей Маши. Он точно помнил, что сподвигло его обсудить интеллект игроков. Когда личность «тролля» открылась, Вереин еще раз прочитал их форумную переписку и «убедился», что стоило ему задеть Горскую за живое, из нее начинала лезть ее «истинная сущность». Насчёт вещества он оказался прав, а вот с его поставщиком, похоже, промахнулся. Андрей буквально ощущал, как у него удлиняются уши. Он даже откашлялся на всякий случай — чтобы убедиться, что изо рта не вырвется «И-а!».
— Фотографии в университетской группе тоже ты выложил? — дошло до него. — Так это из-за тебя мы поругались с Машей?!
Игорь даже бровью не повел. Он совершенно ровно ответил:
— С Машей ты поругался из-за себя. Ты уже взрослый, Малыш, пора перестать сваливать вину на Карлсона.
Желание врезать подонку стало нестерпимым. Андрей сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки. Во-первых, он отдавал себе отчет, что если сейчас даст волю кулакам, то пацана покалечит. Разница в весовой категории и физической подготовке была настолько велика, что драка будет не дракой, а избиением младенцев. Во-вторых, тем самым он подтвердит, что кроме рук и ног у него ничего нет. И в-третьих, Игорь был прав.
— Любовь у него была великая, — продолжал Егоров, покрутив руками-«фонариками». — Где была твоя любовь, когда Маша, бросив из-за тебя Залесского, осталась наедине с автокредитом без гроша в кармане?
— Каким автокредитом?
— За бэху.
— Она что, сама ее покупала?
— Нет, блин, Дед Мороз под елочку принес, — речь Егорова сочилась сарказмом.
— Откуда ты знаешь про кредит?
— В нашей стране, если очень захотеть, можно получить любую информацию. Ты бы и сам знал, если бы задался такой целью.
И тут пацан был прав. Несколько звонков — и Андрею бы выложили всю подноготную Горской. Но зачем? Он же при первом знакомстве с машиной поставил диагноз по юзерпику: «насосала».
— Для девушки без гроша в кармане она выглядит слишком шикарно, — возразил Андрей, пытаясь найти нестыковки в словах Егорова.
— Любовь Залесского оказалась сильнее твоей. Хотя в его случае речь скорее идет о любви к фирме.
— А Залесский чем не прошел тест на «великую любовь»?
— Какая разница?
— А когда Маша имидж сменила? — задал-таки Андрей вопрос, ради которого приехал.
— Думаешь, это она из-за тебя? — губы Игоря скривились. — Корона, Андрей Александрович! Сдвинь корону на бок. На ушах висит. Ее отец развелся с матерью из-за молодой любовницы, которая, судя по слухам, ждет ребенка.
— За ее отцом ты тоже следишь? — не менее едко поинтересовался Вереин.
— В отличие от некоторых, я умею задавать вопросы. И слушать ответы.
— Я ничего об этом не знал.