Искусство ведьмовства. Обучение
Шрифт:
– А то ты в своей слободе про них не слышала, – усмехнулась Евдора.
– Слыхать-то слышала, да то ж байки, – заулыбалась я.
Думаешь, бабушка, ежели я из слободы дальней, так совсем дурочка? Домовыми попугать решила? Ага, бреши больше!
– Привыкнешь со временем, – покачала головой матушка.
– Ну-ну, скажите ещё, что у вас тут и духи усопших водятся, – хмыкнула я.
– Ох, сколько раз я говорила магистру, что пора уже по всему княжеству науку магическую нести, а всё без толку. Так и бродит наш люде в неведении. От того и отец твой жизни тебе не давала, Весения, что
– Что, и духи водятся? – напугалась я.
– Они безобидные, – успокоила меня старушка. – Мы им разрешаем в полночь пошалить немного в коридорах, а в основном их и не видно, и не слышно.
– А на что они вам сдались? Вы же ведьмы, угомонили бы, – с опаской озираясь по сторонам, испросила я.
Только духов мёртвых мне и не хватало! Это ж страх-то какой!
– Духи нас охраняют, берегут покой замка, следят за тем, чтобы лишняя сила не выходила за его пределы. Мы же ведьмы, а у необученных ведьм случаются иногда неконтролируемые выбросы силы, вот духи её и впитывают. Не будь их, сила уйдёт вовне, и тогда жди переполоха в городе, – пояснила Евдора. – Неужто у вас в слободе ничего такого не случалось?
– Не, у нас всё тихо и спокойно. Слободка маленькая, последняя ведьма как раз моя прабабка и была, да она, говорят, плохо кончила, – пожала я плечами.
– Весения, а ты вообще историю знаешь? – спросила бабушка, указывая мне на стул.
Столовая здесь была красивая, светлая, большая, много столов дубовых, стулья – нечета нашим скамьям, со спинками резными, и цветы кругом в горшках пузатых стоят. А пахло-то тут как! Почти как дома, пирогами и курами, запечёными в печи.
– Какую историю? – испросила, глазея по сторонам.
– Историю Семиречного княжества и мира, – уточнила матушка Евдора.
– Про княжество мне мама рассказывала, – глотая слюни, ответила я. – А про мир чего говорить, до него вон как далеко.
– И куда только наш князь смотрит? Вся Морена уже на пути просвещения, а у нас так образованием и не занимается никто толком, – покачала головой Евдора.
И как у неё шея не болит всё время головой-то качать? Ну не знаю я какую-то там историю, так расскажи и дело с концом.
– Трудно тебе будет здесь, Весения, – улыбнулась матушка. – Редко к нам из дальних сёл кого-то привозят. Но тебе ещё повезло. Страшно представить, как обходятся с ведьмами более жестокие и упрямые родители из глубинки.
И тут я призадумалась. А ведь и правда – не одна я такая. Сколько ведьм в слободах так же маются, травят их, да заставляют силу морить. Неправильно это!
– Вот и я говорю, что неправильно, – улыбнулась Евдора. – Но мой век уже подходит к концу, а просвета не видно. Возьму тебя в обучение, может и успею чему научить. А ты уже и будешь отстаивать наших сестёр. Я же тоже из дальней слободки, как и ты. Если бы меня магистр Матфий в своё время не отбил, так и забили бы камнями девчонку неумелую, за то, что на пожарище выжила, да из огня нетронутой вышла.
– Ух ты! – прошептала я, и мощью матушки восхищаясь, и тем, что нам на завтрак принесли.
– Ешь давай, – рассмеялась она, приметив мой голодный взгляд.
Наелась я от пуза, даже поплохело, но последний кусок
– Ну а теперь пошли искать тебе место, – посмеиваясь, проговорила матушка, когда я откинулась на спинку стула и застонала.
– А может потом? Мне и здесь хорошо, – пробурчала, не желая шевелиться.
– А переедание для ведьмы вредно, – покачала головой Евдора. – Сытая ведьма слабее голодной.
– Да я ни с кем силой мериться и не собираюсь, – заявила я, блаженно щурясь.
– Подожди, это ты ещё за умывальню и кровать у окна не билась, – рассмеялась бабушка.
Я открыла глаза и сощурилась.
– А чего, и драться придётся?
– Вот этого не надо! – тут же сдвинула брови матушка Евдора. – У нас драки не приветствуются.
– Ну я терпеть не буду. Ежели чего, могу и в глаз зарядить, – предупредила я.
– Ох, ошиблась я, кажется. Не тебе здесь трудно будет, а нам с тобой, – вздохнула Евдора.
Я прикусила язык свой долгий и опустила голову. И правда, разошлась, как в родной слободе, а отсюда и выгнать ведь могут. Куда я тогда денусь? Батюшка назад не примет, к маминым родичам без грамоты соваться тоже нет толку, а побираться я и не умею.
– Пошли уже, горе ты моё, – проговорила матушка Евдора.
***
Ох, если бы старушка знала, как она права в этом утверждении, ни за что не приняла бы бедную слободскую девушку под своё крыло.
Глава третья: Летают тут всякие!
Матушка Евдора провела меня по длинному проходу с цветастыми окнами до красивой такой резной лесенки, мы поднялись по ней на второй этаж, где по одной стороне шли частые узкие оконца, а по другой дверки. Она пропустила первые три, заглянула в следующие две и остановилась у третьей.
– Вот здесь есть лишняя кровать. Тут тебе и жить, значит, – поведала мне старушка. – Это спаленка послушниц силы целительства. С их наставницей я договорюсь. А ты веди себя хорошо. Ни с кем не ссорься, не груби. Целительницы они по природе своей девочки добрые, без повода не обидят. Если что нужно будет, обращайся прямо ко мне. Про обучение после сговоримся.
– А узлы мои? – спохватилась я.
– Будут тебе узлы, – улыбнулась матушка. – Но многого здесь и не нужно. Одежду для учёбы школа даст, а остальное вряд ли подойдёт для выхода в город. Да и не стоит тебе пока никуда выходить. Сначала с силой твоей определиться надо.
И Евдора ушла, а я села на указанную кровать, сложила ручки на коленках и призадумалась. Не попёрли меня и то ладно. А ежели не соврала матушка, то и не попрут. Сила у меня больно страшная, да неведомая, кто ж меня отпустит? А с другого ряду, здесь девок много, и каждая со своей силой и со своим интересом. Не зазря же Евдора про бойню за умывальню сказанула. А значит, буду биться. Я себя в обиду не дам. А выгонят, так тому и быть. Уж лучше сгинуть где-то, чем попустить и стать девкой для битья. У нас в слободе есть такие, кому сразу не вышло себя показать, а потом и клюют все, как петухи оголтелые. И поди покажи чего ты можешь, коли уже затоптали. Ставить себя нужно сразу высоко, потом поздно будет, не подымешься.