Искусство вождения полка (Том 1)
Шрифт:
В реляции 7-й Сибирской дивизии об этой панике деликатно говорится, что вследствие угрожающего положения, занятого немцами по отношению к 28-му Сибирскому полку, "левый фланг его поспешно отошел".
Вот другое показание о панике, написанное черев 2 дня непосредственным свидетелем, командиром ближайшей роты 27-го Сибирского полка: "К-ру III батальона 27-го Сибирского стр. полка
22/IX 1915 г.
№ 41,
из з. Чубейки.
Доношу, что с 19-го на 20-е занял позицию восточнее д. Мешкуцы на высоте; к моей роте примыкал правый фланг 28-го Сибирского стр. полка. 7 сентября около 12 час. дня (в действительности в 11-м часу — А. С.) усилилась перепалка как ружейная, так и артиллерийская по участку 28-го полка и по моему участку. Через некоторое время я заметил, что из окопов 28-го полка люди уходят и даже убегают. 13-я рота 28-го Сибирского полка тоже ушла, осталось только человек 10, которые перешли в окоп моей роты. 13-я
Командир 9-й роты 27-го Сибирского стр. полка подпоручик Скоропляс".
Несомненный интерес представляет и следующее показание, написанное одновременно с предыдущим, командиром III батальона 27-го Сибирского полка: "22/IX 1915 г.
№ 334.
Полковнику Афанасьеву — подполковник Элерт из Чубейки.
Около 12 час. дня (во всяком случае время точно определить не могу) я увидел сначала одиночных людей, убегающих с позиции в тыл, потом довольно стройные цепи, идущие, слегка пригибаясь, тоже с позиции в тыл. Как я знал, это были цепи частей 28-го Сибирского стр. полка, оставившие свои позиции и отходящие в тыл. Так как левый фланг вверенного мне батальона оставался обнаженным, а немцы, заметя отход 28-го Сибирского стр. полка с позиции, повели наступление с целью занять окопы, смежные с 9-й ротой, я бросился к отходящим цепям и, ругая их, старался остановить; офицеры 28-го полка тоже старались остановить цепи, но увещевания очевидно не помогли, и нижние чины продолжали идти назад.
Возмутительно было то, что нижние чины 28-го полка шли без особого чувства страха — довольно стройно, по временам многие останавливались рвать горох и равнодушно жевали. Я приказал выдвинуть пулемет и обстрелять всю эту массу; услыхав пулеметный огонь и свист пуль, все отступающие цепи повернули и пошли назад, но, как оказалось впоследствии, скрывшись с глаз, повернули налево и ушли в тыл. На горке впереди меня осталась только одна рота 28-го полка, которая окопалась и кажется наступала с Финляндским полком. Резервом за III батальоном стоял батальон 32-го полка. Когда части 28-го полка оставили занимаемую ими позицию, я приказал командиру 9-й роты подпоручику Скороплясу оставленные окопы заняты батальоном 32-го полка, то же приказание передал командиру названного батальона. Командир батальона 32-го полка сказал мне, что все возможное будет сделано, но что у него в батальоне осталось не более 40 человек, а остальные разбежались. Придя на другое утро в д. Чубейки, я увидел этот батальон в строю, и там было не 40 человек, а по меньшей мере 200.
Подполковник Элерт"{94}.
Из приведенных показаний видно, что своеобразная "паника" людей, не забывающих при бегстве из окопов нарвать по пути гороха, и сводившаяся по существу к отказу сражаться, распространилась и на резервы, стоявшие за 27-м Сибирским полком. Вероятно и последний полк покатился бы назад, а фронт III Сибирского корпуса — без всяких усилий немцев — покатился бы за р. Лощу, если бы позади 7-й Сибирской дивизии во второй линии, не оказались бы развернутыми 7-й, 15-й и 16-й полки Марушевского. Для последнего было ясно, что все бегство происходит без серьезного участия немцев. 15-му Финляндскому полку Марушевский приказал занять брошенные 28-м Сибирским полком окопы, а остановленным частям 28-го полка — возвратиться и занять окопы II батальона 6-го Финляндского полка, подлежавшего смене, на что 28-му полку потребовалось 9 час.; выдвижение его на 2,5 км — с линии Бурбишки — Пломпяны к Мешкуцы, вне ружейного обстрела и под слабым случайным артиллерийским, потребовало время с 13 до 22 час., настолько этот полк был расстроен. Фактические потери 28-го Сибирского полка в этом
В V Кавказском корпусе с рассветом 20 сентября установилась спокойная атмосфера; штаб V Кавказского корпуса отрицал паническую информацию III Сибирского корпуса: "20/IX.
Ген. Кублицкий (начальник 2-й Финляндской дивизии. — А. С.) доносит от 11 час. дня, что 6-й полк отошел от д. Мешкуцы не за реку Лошу, а лишь на незначительное расстояние, не более полукилометра. В настоящее время положение восстановлено. На фронте 8-го полка противник ведет атаки (вероятно перепалки из-за наступления 2 рот 6-го Финляндского полка на г. дв. Древеники. — А. С.), нами отбиваемые. Командир корпуса приказал ген. Дельсалю (начальник гвардейской стр. бригады. — А. С.) поддержать ген. Кублицкого.
12 ч. 20 м.
1444. Половцев".
При этом V Кавказский корпус считал, что он фактически сменил часть 7-й Сибирской дивизии: "На фронте 2-й Финляндской дивизии 7-й полк, выдвинутый к с. Пломпяны для смены 28-го Сибирского полка, содействовал атаке 6-го Финляндского полка, направленной для обратного завладения д. Мешкуцы и занял позицию от бугров у Шмильги до д. Мешкуцы. В настоящее время фронт 7-го и 6-го полков обстреливается сильным артиллерийским огнем. На фронте 8-го полка спокойно. Правый фланг гвардейских стрелков и 5-й Финляндский полк — сильный огонь. 5012. г. дв. Сержанты. Половцев".
Но если V Кавказский корпус полагал, что его правое крыло дотягивается до Шмильги, то III Сибирский корпус с таким же правом утверждал, что его левое крыло растянуто до с. Задворники включительно. Действительно, там 7-й Финляндский полк расположился в затылок 27-му Сибирскому полку, а здесь I батальон 32-го Сибирского полка и 3 батальона 26-го Сибирского полка стояли в затылок 6-му Финляндскому полку. Недоразумение недоразумением, но, казалось бы, положение стыка должно было бы стать спокойным, если не только никакого разрыва не было, но на протяжении 4 км фронт одного корпуса перекрывал другой. Но фактическое положение — материальные условия — значат очень мало, если нервы и вся психика пришли в полное расстройство. Штаб Флуга всю ночь бомбардировался сообщениями об уходе 6-го Финляндского и оголении стыка. В 9 час. за № 4995 последовало новое сообщение штаба III Сибирского корпуса о неустойке 6-го Финляндского полка. 'То же — в 13 час. за № 5004, хотя после 10 ч. 30 м. в 6-м Финляндском полку никаких колебаний не было. Приведу очень небольшую часть последующих тревожных донесений о 6-м Финляндском полку: "14 ч. 5 м. Водворили II батальон 6-го полка и 28-й полк — опять начинают отходить. 2043. Дьяконов" (начальник штаба 7-й Сибирской дивизии. — А. С.).
"14 ч. 35 м. Роты II батальона подходят к д. Мешкуцы. Слева никого нет. Выдвигается за II батальоном IV батальон. III батальон наступает правее II и IV батальона и держит связь с 27-м полком. Гембицкий" (командир 28-го Сибирского полка — все неверно. — А. С.).
"15 ч. 15 м. Финляндцы опять обнажили фронт левее 28-го полка, приняты меры их вернуть. Прапорщик Лавринович" (из штаба 28-го Сибирского полка. — А. С.).
"16 ч. Влево связи нет. Патроны на исходе. Гембицкий"
"16 ч. 10 м. Финляндцы сзади уступами. 2045. Дьяконов".
"17 ч. 35 м. Дер. Мешкуцы занята, но за деревней к северу имеются немецкие окопы с пулеметами. Роты укрепляют занятое положение. Гембицкий".
Особенно пугало Гембицкого, временно командующего 28-м полком, то обстоятельство, что на почти недоступном болоте левее его участка 6-й Финляндский полк не держал ни одного человека, а дальше лес скрывал обзор. Он ожидал каждую минуту, что немцы откроют огонь и его полк уйдет с поля сражения; поэтому в самые спокойные минуты он считает необходимым подготовить предполагаемое бегство и начать сочинять на соседа и в то же время дает совершенно неверную информацию о своих батальонах. Они за весь день не стреляли — откуда патронный кризис? Затем впереди него находится в его старых окопах, куда "наступает" III батальон, 15-й Финляндский полк, как видно из кроки командира его же II батальона. Затем д. Мешкуцы занята в 17 ч. 35 м., но не его частями, а II батальоном 6-го полка, к которому подошли только разведчики сибиряков.
В общем весь бой идет на бумаге. Неточность информации увеличивается вследствие того, что штабы 7-й и 8-й Сибирских дивизий находятся далеко — один в 11 км, другой — в 7 км, а штаб III Сибирского корпуса в 27 км, по воздуху от фронта боя (штаб 2-й Финляндской дивизии — 3 км штаб корпуса — 5 км). Но ведь в сибирских штабах дивизий имелись молодые генштабисты: в 7-й — капитан Лазаревич, в 8-й — штабс-капитан Корк; не делается ни малейшей попытки выслать их на фронт для получения правильной ориентировки, силы их расходуются на то, чтобы умышленную чепуху нервно расстроенных людей с фронта размножать в десятках экземпляров, рассылая по телеграфу и телефону во все стороны.