Исламские города в русской периодической печати. Том 1
Шрифт:
Торговцы в Мекке преимущественно сирийцы, персияне, жители Дамаска и индийские мусульмане. Базар переполнен всевозможными товарами европейских фабрик и заводов; много также медной посуды индийского изделия. Мелочные товары преимущественно английских фабрик, а именно: бусы, браслеты, кольца, серьги, кружева, ленты, чулки, позументы, поддельные бриллианты, лампы, вазы, чашки, стаканы и другая стеклянная, фарфоровая и фаянсовая посуда, а также и металлическая, эмалированная; в изобилии помада, духи, мыло и проч., а также обувь, сработанная по последней моде. Кроме того много разных сластей и закусок: всевозможные маринады, варенья, сардины, и всякие кондитерские произведения и лакомства; разные аппараты, швейные и льдоделательные машины и проч. Все эти товары доставляются в Геджас, конечно, на европейских судах через Джиддинский порт. <…> Из произведений русских фабрик ценятся местным населением единственно одни замки, привозимые иногда некоторыми паломниками, да и то в количестве всего нескольких десятков.
Вследствие пустынности страны, окружающей Мекку и кочевого быта ее населения, всякие жизненные продукты доставляются в город из других стран и городов; так, свежие фрукты, виноград, абрикосы (урюк), персики, винные ягоды и проч. привозятся из Таифа; финики – из Медины; разная огородная зелень, дыни, арбузы и проч. – из местности Вады-Фатима; разный хлеб, а также картофель и капуста – отчасти из Каира, а главное из Бомбея Для размола привозного зернового хлеба в городе имеются мельницы, самой простой конструкции, приводимые в действие ослами и мулами. Как в самом городе, так и в его окрестностях никаких садов и огородов и вообще посевов нет, что зависит прежде всего от недостатка воды для орошения; без этого же в стране растут только финиковые пальмы и дикие растения: травы и колючие кустарники.
В центре главного базара, около Бейтуллы, находится специальный рынок для торговли рабами; он состоит из двух небольших отделений. Рабыни и их дети сидят обыкновенно на скамейках, а рабы помещаются прямо на полу. Эти несчастные люди принадлежат к черной и желтой расам; откуда они доставляются сюда – мне точно неизвестно. Цены на рабов вообще не дорогие. Из любопытства я заходил на этот рынок и не рад был, что зашел… Эта непривычная для меня картина превращения людей в скот, или вещи, сильно меня взволновала и я поскорее ушел…
Вода для питья, купаний, омовений и вообще для домашних потребностей проведена в Мекку по подземным трубам из дальних гор, верст за сорок; водопровод этот сделан вдовою халифа Гарун-Аль-Рашида Зубайдою и существует в исправности до сего времени. Вода находится в закрытых резервуарах, расположенных в разных частях города; жители пользуются ею бесплатно. Но кроме того, как в самом городе, так равно и за городом имеются большие цистерны для стока дождевой воды; они составляют частную собственность, принося владельцам хороший доход от продажи из них воды. Вода из цистерн продается хозяевами преимущественно чрез рабов, которые развозят ее по городу в турсуках на верблюдах и ослах, или же разносят пешком, взвалив турсуки на спины. Многие вдовы и сироты, владеющие цистернами, как наследственным достоянием, покупают рабов и употребляют их на частные заработки, преимущественно в качестве водоносов.
Коров у городского населения вообще мало и коровьего молока трудно достать и оно дорого; доят коз. Бараны здесь очень мелкие и худые, почему мясо их невкусное, жесткое, не то, что мясо наших среднеазиатских баранов. Дрова и угли привозятся в город на верблюдах из окрестной страны.
Для бедных паломников всех национальностей в городе имеются бесплатные помещения, называемые такиэ, в виде домов; они выстроены в разное время и пожертвованы в пользу паломников богатыми мусульманами и народами, исповедующими Ислам. <…> Чужестранцы как в Мекке, так равно и во всем Геджасе, по местному закону, не имеют прав на приобретение недвижимой собственности, а иноверцы вовсе не допускаются ни в Мекку, ни в Медину, как об этом было замечено выше. Всем здесь владеют арабы, которые <…> очень мало заботятся о хорошей постройке и правильном содержании жилых помещений, турецкое же правительство, по причине слабости и расстройства финансов, не принимает никаких мер ни для доставления удобств паломникам, ни вообще для улучшения быта местного населения. Единственное исключение представляют собою следующие правительственные учреждения: почтово-телеграфная станция, принимающая и рассылающая письма и депеши во все концы света; письма принимаются впрочем только простые и почту в Джидду и другие города Геджаса возят частные извозчики на ослах… Как можно видеть из этого, почтовое сообщение не отличается ни особым благоустройством, ни быстротою… Затем имеются две аптеки, одна из них казенная, а другая частная; есть также больница, разграбленная, впрочем, арабами… Вот и все.
Вообще по части городского благоустройства и удобств жизни так же мало сделано, как и в других чисто азиатских городах. Здесь вовсе нет извозчиков, а экипажи имеются только у губернатора и мекканского шерифа. Лошадей нет вовсе; сообщение по городу производится на ослах верхом, а турецкая кавалерия, как я говорил об этом выше, посажена на мулов. Почему здесь, в главном городе страны, славящейся своими лошадьми, их нет вовсе, я не мог добиться, но могу удостоверить, что лошади здесь большая редкость. Уличного освещения по ночам в городе тоже нет вовсе, а в домах практикуется освещение керосиновое при помощи английских ламп и американского керосина.
Постоянного населения в городе считается до тридцати тысяч душ; обстановка в домах, в общем, далеко неказистая, мебели в комнатах почти нет и арабы, по большей части, сидят и лежат на полу, как впрочем все восточные народы;
В городе довольно много живет наших среднеазиатцев; они занимаются разными промыслами и не думают возвращаться на родину.
Население города живет вообще довольно нескучно. На праздниках во время поста рамазана, курбан-байрама и проч., устраиваются большие народные гулянья с каруселями и плясками мужчин в особых балаганах; на гуляньях устраиваются кофейни, съестные лавочки; здесь же продаются мелочными торговцами всевозможные безделушки, игрушки для детей, словом устраивается праздничный базар. На гулянья собираются преимущественно женщины и дети в пестрых и блестящих костюмах. В особенности поражают непривычный глаз фантастические костюмы детей из парчи и кисеи; они обвешаны с головы до ног всевозможными ожерельями, серебряными монетами, разными побрякушками. Это какие-то костюмированные балы детей, устраиваемые на открытом воздухе… Женщины хотя и ходят с закрытыми лицами, но гуляют совершенно свободно, громко перекликаются в толпе, разговаривают, смеются; исключительно только ими занимаются карусели: они усаживаются на них обыкновенно попарно, поют песни, играют в бубны… Это не только им не воспрещается и никто их не осуждает, но напротив мужчины чинно стоят в стороне и слушают их песни и игру на бубнах (здесь никакой другой музыки обыкновенно не бывает). Я невольно удивился такой свободе женщин в городах и вообще в Геджасе. На гулянье собирается публика со всего города; здесь и офицеры, и чиновники, и солдаты; приходят также, конечно, и паломники, прибывшие со всех концов света, торговцы; бывают кадии (казии), имамы, раисы, словом представители всех мусульманских народностей земного шара. Толпы мужчин ведут себя весьма скромно и прилично, как бы не замечая вовсе веселящихся женщин. По вечерам обыкновенно пускают ракеты, жгут бенгальские огни, которые очень дешевы: от пяти до десяти копеек штука; их отчасти приготовляют сами арабы, наибольшее же количество привозится индийскими торговцами из Бомбея. Вообще по вечерам на гуляньях очень весело: трещат и лопаются ракеты, горят разноцветные, блестящие бенгальские огни, освещая пеструю, оживленную, шумящую толпу, фантастические костюмы детей; повсюду гремят бубны и раздаются песни женщин… Шумно, пестро, оживленно и все крайне оригинально…
Заговорив о мекканских женщинах, не могу не упомянуть об одном их оригинальном обычае. Все они курят и, отправляясь куда-нибудь в гости, предварительно посылают свой наргале (кальян), а придя, усаживаются, курят и болтают с хозяйкою, как это делается повсюду и у всех народов. Вообще курение наргале в Геджасе представляет собою почти тоже, что у нас самовар и чаепитие, т. е. и угощение и времяпрепровождение… Поэтому табак здесь во всеобщем употреблении и его часто не достает в лавках.
В городе имеются две крепости, выстроенные одна против другой на окружающих высотах, а пред въездом в город со стороны Джидды при мне строилась громадная двухэтажная казарма. Местный турецкий гарнизон состоит из тысячи человек пехоты и кавалерии на мулах; у него имеется довольно сносная военная духовая музыка. Есть также и артиллерия, но сколько батарей, мне неизвестно.
Военною и гражданскою частью в Мекке управляет турецкий губернатор (в мою бытность там был Хасан-Хальми-паша). Он редко куда показывается и просителей всегда принимает у себя на дому; при нем состоит особое управление, называемое «хокумет»; в нем сосредоточены решительно все дела: военные, административные, судебные и проч. Из дома он выезжает иногда в коляске, запряженной в дышло парою темно-гнедых мулов, а иногда верхом на большом белом муле. Кучер, правящий мулами коляски, простой араб в обыкновенном арабском костюме и в калошах на босую ногу. При выездах губернатор одевался в легкий, длиннополый халат; на голове феска. Я ни разу не видал его в генеральской форме, хотя и был в Мекке в самое торжественное время года, т. е. во время хаджа. В коляске он всегда ездит один, причем адъютанты сопровождают его пешком. Они обыкновенно одеты в черные мундиры с золотыми аксельбантами.
Между офицерами стоящего в Мекке турецкого гарнизона форма одежды и цвет ее материи, по-видимому, вовсе не соблюдается; они ходят кто в чем попало, в разноцветных костюмах, хотя постоянно при оружии: с шашкой или саблей английского образца на серебряных или золотых портупеях; на плечах носят суконные погоны с металлическими звездочками. Солдаты одеты в белых рубахах; погоны у них суконные без всяких отметок. Дисциплины и военной выправки между ними незаметно.
Заговорив о турецких солдатах, не могу умолчать об их нередких бунтах против своего начальства. Бунты происходят главным образом по двум причинам: по неполучению вовремя жалованья и по неправильной задержке на службе отпускных, отслуживших в рядах армии законное время. Во время бунта солдаты нередко занимают вооруженною рукою Бейтуллу, грабят население города и окрестностей и предаются разным неистовствам. Для их усмирения обыкновенно пускаются в ход уговоры, в чем, кроме офицеров, принимают участие и духовные лица, действуя на религиозное чувство солдат. Вообще солдаты стоящего здесь отряда народ довольно распущенный и, разумеется, по вине своего начальства, не всегда поступающего справедливо и законно.