Исландские саги. Ирландский эпос
Шрифт:
Одноножка бросился убегать на север. Карлсефни и его люди погнались за ним и по временам видели, как он убегал от них. Наконец он скрылся от них в какой-то бухте, и они повернули назад. Тогда один из них произнес такой стишок:
— Воины гнались — Говорю я правду — За одноножкой Вниз к берегу. Чудной человек Мчался как вихрь По бездорожью. Слушай, Карлсефни!Затем они поплыли снова на север и считали,
Они полагали, что горы у Озерка и те, которые они теперь видели, это одни и те же горы и что обе местности одинаково отстоят от Оточного Фьорда.
Они повернули назад и провели третью зиму в Оточном Фьорде. В это время было много ссор. Неженатые задевали женатых.
Снорри, сын Карлсефни, родился в первую осень. Когда они уезжали, ему было три зимы.
Ветер дул с юга, и они приплыли в Лесную Страну. Там им встретилось пять скрелингов — бородатый мужчина, две женщины и двое детей. Карлсефни и его люди захватили мальчиков, а остальные скрелинги ускользнули и провалились сквозь землю. Они взяли мальчиков с собой, обучили языку и крестили. Мальчики сказали, что их мать зовут Ветильд, а отца — Овегир. Они сказали, что страной скрелингов управляют два конунга, одного из которых зовут Авальдамон, а другого Вальдидида. Они рассказали, что домов там нет, и люди живут в пещерах и ямах. Они рассказали также, что по ту сторону, напротив их страны, есть страна, в которой люди ходят в белых одеждах, громко кричат и носят шесты с тряпками на них. Люди думают, что речь шла о Стране Белых Людей [134] .
134
Страна Белых Людей — легендарная страна, расположенная то ли к северу от Индии, то ли к западу от Ирландии (также — Великая Ирландия).
Наконец они вернулись в Гренландию и провели зиму у Эйрика Рыжего.
Корабль Бьярни, сына Гримольва, был отнесен ветром в Гренландское море. Там они оказались в червивых водах, но обнаружили это, только когда корабль был весь источен червями и начал погружаться.
Они стали обсуждать, что делать. У них была лодка, пропитанная тюленьим жиром, а говорят, что червь не может точить дерево, так пропитанное. Большинство сказало, что надо посадить в лодку столько народу, сколько она выдержит. Но когда попробовали сделать так, то оказалось, что она подняла не больше половины людей. Тогда Бьярни сказал, что надо садиться в лодку по жребию, а не по знатности. Но каждый, кто там был, хотел сесть в лодку. Лодка, однако, не могла поднять всех, и тогда решили бросить жребий, кому садиться. По жребию вышло, что садиться в лодку должен был Бьярни и с ним почти половина людей. И вот все, кому выпал жребий, сели в лодку. Когда они уже были в лодке, один молодой исландец, спутник Бьярни, сказал:
— Неужели ты бросишь меня здесь, Бьярни?
Бьярни отвечает:
— Так выходит.
Исландец говорит:
— Другое ты обещал мне, когда я покидал отцовский дом в Исландии, чтобы ехать с тобой!
— Я не вижу другого выхода, — говорит Бьярни. — Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю, чтобы мы поменялись местами, ты пойдешь сюда, а я туда.
Бьярни отвечает:
— Что ж, пусть будет так. Я вижу, что ты во что бы то ни стало хочешь жить и очень боишься умереть.
И они поменялись местами. Молодой исландец сел в лодку, а Бьярни перешел на корабль, и говорят, что Бьярни и все, кто остался с ним на корабле, погибли в червивом море.
А те, кто был в лодке, поплыли
На следующее лето Карлсефни вернулся в Исландию со своим сыном Снорри и поехал к себе в усадьбу на Рябиновом Мысу. Его мать считала, что он плохо женился, и не жила дома первую зиму. Но когда она поняла, какая Гудрид достойная женщина, она вернулась домой, и они с ней хорошо ладили.
У Снорри, сына Карлсефни, была дочь Халльфрид, мать епискона Торлака, сына Рунольва.
У Карлсефни и Гудрид был также сын Торбьёрн. Его дочерью была Торунн, мать епискона Бьёрна.
У Снорри, сына Карлсефнп, был также сын Торгейр, отец Ингвильд, матери епискона Бранда Первого.
Здесь кончается эта сага.
О Торстейне Морозе
Рассказывают, что Олав конунг ездил по пирам на востоке в Вике и других краях. Однажды он пировал на хуторе, что зовется У Межи. С ним было очень много народу. Был с ним человек по имени Торстейн. Он был сыном Торкеля, сына Асгейра Дышла, сына Аудуна Гагача. Он был исландец и приехал к конунгу прошлой зимой.
Вечером, когда люди сидели за столами и пили, Олав конунг сказал, чтобы ночью никто из его людей не выходил один в отхожее место и каждый, кому понадобится выйти, просил бы соседа по постели пойти с ним. Иначе, мол, будет плохо.
Люди пировали до позднего вечера и, когда столы были убраны, легли спать.
К концу ночи проснулся исландец Торстейн, и захотелось ему встать с постели, но тот, кто лежал рядом с ним, спал так крепко, что Торстейн не стал его будить. Вот Торстейн встает, сует ноги в башмаки, накидывает толстый плащ и отправляется в нужное место. Оно было такое большое, что одиннадцать человек могли в нем сидеть с каждой стороны. Садится он на крайнее сиденье и. посидев некоторое время, видит, что у самого дальнего сиденья появляется черт и садится. Тогда Торстейн сказал:
— Кто это там?
Нечистый отвечает:
— Торкель Тощий, что погиб с Харальдом конунгом Боезубом [135] .
— Откуда же ты сейчас? — спросил Торстейн.
Тот сказал, что он прямо из ада.
— Ну и как там? — спросил Торстейн.
Тот отвечает:
— А что ты хотел бы знать?
— Кто лучше всех терпит адскую муку?
— Сигурд Убийца Дракона Фафнира [136] ,- сказал черт.
135
Харальд конунг Боезуб — легендарный датский король.
136
Сигурд Убийца Дракона Фафнира- легендарный герой, известный по песням «Старшей Эдды» и «Саги о Вёльсунгах». В немецких эпических сказаниях — Зигфрид.
— А какая у него мука?
— Он топит пылающую жаром печь, — отвечает привидение.
— Ну это уж не такая мука, — говорит Торстейн.
— Да, конечно, — сказал черт. — Ведь он сам топит.
— Все же это большое дело, — сказал Торстейн. — А кто хуже всех терпит муку?
Привидение отвечает:
— Старкад Старый [137] . Он так вопит, что нам, бесам, это худшее из мучений. Из-за его воплей мы никогда не можем поспать.
137
Старкад Старый — легендарный герой датских эпических сказаний.