Исландские саги. Том II

Сборник

Асмунд сказал:

– Ни на что ты не годен!

Тут Греттир завидел на лавке гребни для чесания шерсти. Взял он такой гребень и прошелся им по спине Асмунда. Тот вскочил в страшной ярости и хотел было ударить Греттира палкой, но Греттир увернулся. В это время вошла хозяйка и спросила, что такое у них случилось. Греттир сказал тогда вису:

Он спалить мне пыталсяПальцы, о липа запястий! [28] Знаю, дела злодейскиеВ усладу даятелю злата [29] .Спину

Моди металла [30] Может я впрямь поцарапалНестрижеными ногтями:Вижу кровавые раны.

28

Липа запястий — женщина.

29

Даятелъ злата — воин, т. е. отец Греттира.

30

Моди металла — то же (Моди – имя бога).

Неладно показалось хозяйке, что Греттир на такое отважился, и она сказала, что он, верно, не вырастет осмотрительным человеком. Это не улучшило отношений между Асмундом и его сыном. Спустя некоторое время Асмунд велел Греттиру ходить за его лошадьми. Греттир сказал, что вот это получше, чем чесать спину у огня.

– Ты будешь делать, что я велю, – сказал Асмунд. – Есть у меня буланая лошадь, я зову ее Черноспинкой. У нес такое чутье на снег и ненастье, что уж если она не хочет идти на пастбище, значит, быть метели. В таком случае оставляй лошадей в конюшне. А так с наступлением холодов выгоняй их на север, на хребет. Хотел бы я, чтобы ты получше справился с этой работой, чем с теми двумя, которые я поручал тебе прежде.

Греттир отвечает:

– Работа холодная и впору мужу. Но, по-моему, негоже доверяться кобыле. Не знаю никого, кто бы так делал.

Вот Греттир стал ходить за табуном, и подошло время к празднику середины зимы. Тут настали жестокие холода, да со снегом – погода совсем не для пастбища. У Греттира было плохо с одеждой, а к холоду он был непривычен. Стал он мерзнуть. А Черноспинка в любую погоду стоит себе на самом ветру. И как рано ни приходила она на пастбище, до темноты никогда не возвращалась в стойло.

Тогда Греттир замышляет учинить что-нибудь такое, чтобы отвадить ее от хождения на пастбище. Как-то рано утром Греттир пошел в конюшню и открыл дверь. Черноспинка одна стояла перед яслями: хоть корм ставили всем лошадям, что с ней были, она захватывала его себе. Греттир вскочил ей на спину. В руке у него был острый нож, и он надрезал Черноспинке кожу поперек лопаток и сделал еще разрезы по обе стороны хребта. Лошадь так и взвилась: ведь она была сытая и сильно напугалась. Она так лягалась, что копыта ее с грохотом били о стены. Греттир свалился, но едва встал на ноги – снова пытается оседлать лошадь. Схватка у них не на шутку, и кончилось дело тем, что он содрал у нее со спины полосу шкуры до самого крупа.

Потом он гонит лошадей на пастбище. Черноспинка тянулась не к траве, а все к своей спине, и вскоре после полудня она пустилась вскачь к конюшне. Греттир же запирает конюшню и идет домой. Асмунд спрашивает, где лошади. Греттир сказал, что он поставил их, как всегда, в стойло. Асмунд говорит, что быть метели, раз лошади не хотят пастись в такую погоду. Греттир говорит:

– На всякую старуху бывает проруха.

Проходит ночь, а бури все нет. Греттир выгоняет лошадей, но Черноспинке невмоготу на пастбище. Странным кажется Асмунду, что погода какая была, такая и есть. На третье утро он сам пошел в конюшню и первым делом к Черноспинке, и говорит:

– Вижу, что лошади совсем никуда, и это в такую хорошую погоду. Но уж твоя-то спина меня не подведет,

Буланка!

– Всяко бывает, – говорит Греттир, – и то, чего ждут, и то, чего не ожидают.

Асмунд погладил лошадь по спине, и шкура сползла под его рукой. Он подивился, как это так вышло, и сказал, что не иначе, как Греттир тому виною. Греттир только ухмыльнулся и ничего не ответил.

Асмунд пошел домой, бранясь на чем свет стоит. Придя в дом, он услышал, как хозяйка говорит:

– Кажется, пастьба лошадей сошла для моего сына благополучно.

Асмунд сказал вису:

Праздны женские речи.Нет управы на Греттира:Парень шкуру содралС верной моей Черноспинки.Только и ладит плутДерзкий от дела бегать.Слушай мой стих правдивый,Ива статная пива! [31]

Хозяйка отвечает:

– Уж не знаю, что больше претит мне: то ли что ты все даешь ему такую работу, то ли что он все время так ее делает.

31

Ива пива – женщина.

– Пора положить этому конец, – сказал Асмунд. – Но это дорого ему обойдется.

– Тогда нечего будет и пенять друг на друга, – сказал Греттир.

Так некоторое время и шло.

Асмунд приказал убить Черноспинку. Много таких выходок учинял Греттир в детстве, о которых не рассказывается в саге. Он стал теперь большущий. Люди точно не знали его силы, потому что он не любил бороться. Он постоянно сочинял висы и стишки, все больше хулительные. Он не сидел с другими у огня и был большей частью неразговорчив.

XV

В то время на Среднем Фьорде подрастало много молодежи. На Торвином Дворе жила тогда Скальд-Торва. Сына ее звали Берси. Был он удалец, каких мало, и хороший скальд. На хуторе Каменники жили тогда братья Кормак и Торгильс. С ними вырос и человек по имени Одд. Они кормили его и поили, и он был прозван Одд Нищий Скальд. Жил человек по имени Аудун. Он вырос на Аудуновом Дворе в Ивовой Долине и был человек приветливый, дружелюбный и сильнее всех своих сверстников на севере. На Асгейровой Реке жил Кальв, сын Асгейра, и его брат Торвальд. Атли, брат Греттира, тоже стал взрослым к тому времени. Человек он был очень покладистый, и всякий его любил.

Они устраивали вместе игры в мяч на Озере Среднего Фьорда. Приходили туда и со Среднего Фьорда, и из Ивовой Долины. Много народу приходило и с Западного Ковша, и с Озерного Мыса, да и с Хрутова Фьорда тоже. Кто приходил издалека, там и оставался. Пары подбирались из игроков, равных по силе. И веселье бывало у них осенью превеликое. Греттиру было четырнадцать зим, когда брат его Атли уговорил его пойти на игры. Разделились на пары, и Греттиру выпало играть против Аудуна, о котором уже говорилось. Он был на несколько зим старше Греттира. Аудун запустил мяч Греттиру через голову, тот не поймал, и мяч далеко укатился по льду. Греттир этого не стерпел; ему показалось, будто Аудун хочет над ним посмеяться. Все же он идет за мячом, возвращается и, подойдя к Аудуну, посылает ему мяч прямо в лоб, так что ударом рассекло кожу. Аудун ударил Греттира битой, что была у него в руках, но Греттир от удара увернулся, и его только чуть-чуть задело. Тогда они схватились друг с другом и стали биться. И люди увидели, что Греттир-то, оказывается, сильнее, чем они думали, потому что Аудун был большой силач. Долго они так дрались, но кончилось тем, что Греттир упал. Аудун уперся коленом ему в живот и больно придавил. Подбежали тогда Атли, и Берси, и много других и растащили их. Греттир сказал, что незачем держать его, словно бешеную собаку, и еще сказал так: