Испанец
Шрифт:
– Ну, что ты смотришь? У такого мужчины, как Эду, должно быть много женщин. Не думаешь же ты, что ему одной тебя хватит?
Этой встречи Грасиела не ожидала - и хотела ее всем сердцем. То, что Марина и Эду именно сейчас оказались в городе, было настоящим чудом, и это чудо случилось. Вероятно, у Эду был контракт на выступление, и он не мог отлучиться, а может, Марина еще не окрепла и врачи ее не отпускали - Грасиела не знала истиной причины, почему они не уехали.
Но они не уехали, и Марина сейчас стояла перед Грасиелой, глядя на нее точно так, как Грасиела себе представляла
На удивление Грасиелы, Марина не закричала и не заплакала. Она даже в лице не изменилась, разве что стала смертельно бледна, рассматривая бесстыжую испанку, вытирающую мокрое тело ее, Марины, полотенцем. Грасиела от злости губу прокусила; если б Марина зарыдала, завопила, запричитала по-бабьи, беспомощно и жалко, то тогда… тогда…
Впрочем, Грасиела слишком поздно сообразила, что не было бы никакого «тогда». Если б она начала отнекиваться и уверять, что Марина все неверно поняла, все выглядело бы еще сильнее как классическая измена. Пути назад из этой ситуации нет и быть не могло. И Грасиеле показалось, что она летит, со свистом падает в такую бездонную тьму, из которой ей точно не выбраться.
– И как давно?
– произнесла Марина. Грасиела удивилась ее выдержке и изумительно верному произношению, почти без акцента. В такой ситуации так безукоризненно держать себя в руках… Девушке захотелось прикрыться от холодного, изучающего взгляда Марины, потому что стало невероятно стыдно и за то, что она голая, и за свой идиотский спектакль. Но вместо этого она беспечнее встряхнула мокрыми волосами, притворяясь беспечной и бесстыжей.
– Недавно, - стойко вынеся взгляд Марины, ответила Грасиела.
– Он звонил мне после того случая, с бассейном…
Марина недобро усмехаясь, все так же молча рассматривала Грасиелу, и по ее лицу было непонятно, верит она застигнутой в своем доме девушке или нет. Грасиеле почудилось, что Марина смеется над ней, издевательский смех притаился в уголках ее подрагивающих губ, и у Грасиелы словно кровавая пелена упала на глаза.
– Ты зря смеешься, - жестко произнесла она.
– Зря. Эду очень добрый и благородный; он на тебе женился из жалости. А любит он меня. Ты же знаешь, что это я тогда привезла эту сумасшедшую сюда, к этому дому? Знаешь, почему меня не тронули, не осудили? Потому что Эду просил. Я ехала к нему, а эта сумасшедшая напросилась со мной, только и всего. В полиции он сказал, что ко мне у вас нет претензий. Он меня защитил; и если б не эта ненормальная, Эду бы никогда не женился на тебе. Он пожалел тебя. Он думал, ты из-за него пострадала. А по-настоящему ему нужна только я! Ты ему не пара и никогда не была ровней. Думаешь, о такой, как ты, он мечтал все эти годы, тебя ждал?!
Ее горячечная речь была похожа на истерику, а Марина все так же молча стояла и слушала ее, глядя холодными спокойными глазами. Затем, так же неспешно, она вытащила телефон и набрала номер Эду. От страха Грасиела даже присела на подлокотник кресла, чувствуя, как у нее ноги трясутся. Эду велел ей не приближаться к Марине; просто бросил одну фразу - «не подходи к ней!» - и ушел, не оборачиваясь
Страшно даже представить, что он сделает, когда узнает…
– Эду, - через некоторое время произнесла Марина, услышав в трубке ответ.
– Мне позвонила Люсинда. Да, жена Диего. Эду, она сказала, что у нас в доме кто-то есть, какая-то девушка.
Грасиела даже похолодела, услышав приглушенный голос Эду.
– Ты уже там?! Зачем ты туда поехала?
– обеспокоенно спрашивал он.
– Мне они тоже звонили, я сейчас буду там, буквально через пару минут! Не ходи туда, Марина! Мало ли, что это за девица. Может, воровка! Не ходи туда одна!
– Это не воровка, Эду, - тихо ответила Марина.
– Она ничего не взяла тут. Это Грасиела.
– Что?
– закричал Эду.
– Грасиела?! Марина, уйди оттуда! Ты знаешь, что это она привезла Веронику?! Ты знаешь…
– Знаю, - все так же спокойно ответила Марина. Казалось, даже голос у нее умер, стал тусклым и тихим.
– Она сказала мне. Она сказала, что ехала к тебе, Эду.
– Марина, но это же бред! Подумай, как она могла ехать ко мне, если мы с тобой жили?!
– У нее ключи, Эду. Свои ключи. Замок не сломан. Она открыла своими ключами дверь, она приняла ванную, и постель разобрана, - так же тихо и безжизненно ответила Марина.
– Она разгуливает голой по дому. По твоему дому, Эду. Куда ты не приглашал кого попало, ты сам говорил. Значит, она что-то для тебя значит.
– Марина!..
– Не нужно оправдываться, Эду. В самом деле. Я благодарна тебе за все, что ты мне дал, но мне не нужна твоя жалость.
– Что ты несешь, Марина?!
– Я ее не приму.
Эду кричал что-то еще, но Марина дала отбой и положила телефон в карман.
Она все так же спокойно глянула в глаза испуганной этим мертвенным покоем Грасиеле и чуть улыбнулась нехорошей, жуткой улыбкой.
- Наслаждайся, - бросила Марина небрежно.
– Желаю счастья в личной жизни.
Затем она повернулась и двинулась к выходу. Вышла, аккуратно прикрыв за собой двери.
Тишина.
Только когда Марина вышла, Грасиела смогла перевести дух. Адреналин, обжигающий ей нервы, схлынул, девушка, с силой потерев лицо, услышала звуки города, доносящиеся из распахнутого окна, и стук собственного сердца, готового вырваться из груди.
А затем новая волна адреналина, нахлынувшая на нее, обожгла разум - Эду сейчас здесь появится! Эду едет сюда! Бежать, бежать прочь скорее, спрятаться и все отрицать, сказать, что это взбалмошная жена Эду все придумала! Мало ли, что у нее случилось с головой после удара!
Грасиела заметалась по квартире, отыскивая свои вещи, прижимая к груди джинсы, мятую блузку. Ее волосы висели сосульками, хлестали ее по щекам, она то и дело отбрасывала их с лица, лихорадочно переворачивая постель и отыскивая трусики, и в этой суете и панике она не заметила, как вошел Эду.
За его спиной мелькали чьи-то любопытные лица, и Грасиела, обернувшись и заметив его, растерянно стоящего на пороге, заверещала, от испуга уронив ворох своей одежды и оставшись совершенно голой перед целой толпой зевак.