Испанские каникулы

Belov Dmitry

Вначале мы были сосредоточены только друг на друге, но мою текущую партнершу явно заводило и присутствие на той же кровати своей со всем рвением отдавшейся тому же занятию подружки. Удачно мы не стали раздвигать мебель. Стоны Жени уже переросли в отрывистые крики, да так, что в стену начали долбить, требуя прекратить безобразие. Способ я знал только один, коим сразу же и воспользовался, прижавшись ртом к ее губам, ловя звуки на излете. Еще несколько яростных движений бедрами и она уже бьется подо мной в экстазе, обхватив ногами и слегка царапая ногтями спину. И только тогда я ослабил контроль, окунаясь в пучину собственного оргазма.

Не давая ей расслабляться,

почти сразу же начинаю ласки вновь, вознамерившись довести дело до конца теперь уже руками. Серега ловит мой взгляд, молчаливо предлагая пустить его в игру. Пожимаю плечами, решать не нам. Если девушки будут не против перейти на новую ступень, почему бы и нет. Но Женя испуганно дергается, почувствовав чужую неучтенную руку на своем бедре. Я еле заметно качаю головой. Нам с другом не нужно слов, чтобы общаться в такой обстановке, слишком хорошо мы друг друга знаем. Серый, нисколько не расстроенный отказом в пикантном продолжении, переключается обратно на Полину, пустив в ход все свое умение.

Мы кувыркались до самого вечера, похерив ужин и исследовав на прочность все горизонтальные и часть вертикальных поверхностей номера. И все-таки раскрутили девушек на легкие хулиганства, не полноценный обмен или тройничок, но и просто лишняя пара рук может принести немало приятных моментов, делая близость ярче, с зашкаливающими своей фееричностью впечатлениями.

Завтра у девчонок самолет, уносящий обратно в серую промозглость Питера, в бытовые заботы и однообразные будни. Так пусть южный отдых останется ярким росчерком на фоне каждодневной обыденности.

А когда уже провожали немного уставших прелестниц до отеля, мной овладело мальчишеское хулиганское настроение. Перемахнув через невысокую ограду, я разорил какую-то клумбу, сдернув с нее ярко-алую розу. Выбежавший охранник сопроводил меня смесью испанского и русского разговорного, но пытаться догонять не стал. Особенно когда увидел, что цветок предназначался польщено зардевшейся девушке. Просто досадливо махнул рукой и исчез в дверном проеме. Нежно поцеловав девушек на прощанье, мы отправились в обратный путь.

А городок жил своей ночной жизнью: по освещенному проспекту бродили отдыхающие, слышались отзвуки дискотек – те, кто не желал проводить вечера в собственной постели, развлекались на полную катушку.

Я блаженно растянулся на разворошенной интимными игрищами кровати, пока душ был занят. Горячие картинки недавнего бесчинства так и мелькали перед глазами, вызывая удовлетворенную самоуверенную улыбку на губах. А отдых планирует быть весьма запоминающимся!

***

3

Наутро поднялся ветер, и начался шторм. Я с непередаваемым восторгом смотрел на пенные валы, с яростью налетающие на берег. Над пунктом проката катамаранов гордо развивался красный флаг, означающий запрет на вхождение в воду. Но русскому же море по колено. Ну как можно не побороться с обезумевшей стихией? Серега только покрутил пальцем у виска, даже не пытаясь переубедить. Знает, что когда мои глаза горят огнем фанатизма, вставать на пути бесполезно – смету и не замечу.

Одежда в спешном порядке скинута, в крови кипит предвкушение. Шаг, еще шаг, волны бьются о ноги с неожиданной силой, стремясь сбить, затянуть под воду. Черт, вот даже и не предполагал, что это будет так непросто. Но я уже пошел на принцип. Зайдя по пояс, увидел, как надвигается мощный водный поток, грозящий накрыть с головой. На раздумье не больше секунды и вот я уже рыбкой ныряю в основание волны. Меня дергает вперед, пытаясь закрутить, но сильные гребки в глубину дают возможность вырваться

из плена, и выныриваю я уже позади, сразу переходя на быстрый кроль.

С берега раздался свисток спасателя, но я был бы не я, если не сделаю по-своему. Идиотов, полезших в воду по такой погоде, больше не оказалось, и я наслаждался единоличным обладанием эксклюзивного права поплавать в одиночестве. Тем более, что в отдалении от берега бушующие в прибрежной зоне валы были уже не опасны, создавая просто приятные перекаты, на которых было удобно качаться.

Вода сегодня казалась холоднее, видимо из-за того, что нагретые солнцем слои перемешались с глубинными. А я все же предпочитаю комфортную температуру, поэтому затягивать водные процедуры не захотелось.

Вернувшись к берегу, я осознал всю глубину подстроенной стихией засады. Входить против волн было гораздо легче, чем выходить. Уже на глубине по плечи меня норовило накрыть с головой и оттащить назад. Но я сопротивлялся изо всех сил, тем более на берегу собрались зрители, и раз уж влез, то вынужден держать марку.

Я подгадал промежуток между двумя сильными волнами, чтобы быстро преодолеть оставшееся до спасительной суши пространство, но не успел буквально чуть-чуть.

Вал накрыл сзади, мощный и неотвратимый, сразу погребя под собой и сбивая с ног. Соленые потоки хлынули в нос, но я задержал дыхание, не позволяя стихии взять верх. Мощные гребки руками спорили с морским буйством за право сильнейшего. Я вынырнул, жадно вдыхая ртом пронизанный соленой взвесью воздух, чтобы тут же быть погребенным под собратом прошлого вала. Еще одна недолгая стычка и вот я уже опять стою на песчаной отмели, силясь сделать марш-бросок в сторону спасительного берега. Шаг, еще шаг. Сквозь сопротивление ревущих пенных монстров, стремящихся сбить с ног, погрести под собой, перекидывая, как беззащитную щепку. Сквозь завывание ветра в ушах, взметающего веера капель с накатывающих пенными валами гребней. Сквозь буйство сорвавшейся с привязи стихии, несокрушимой в своем неистовстве.

Я помогал себе руками, стремясь вперед и только вперед, отчетливо понимая, что мое спасение – оно там, за мокрой кромкой песка. Никогда не думал, что вода может таить для меня опасность. Но валы в рост взрослого человека, несущиеся на тебя с неотвратимостью сорвавшегося с рельс поезда – это страшно.

Оглядываюсь назад и тут же приглушенно матюгаюсь сквозь зубы, видя надвигающуюся сверху громаду, стремящуюся подмять, раздавить дерзнувшего встать на ее пути человека. Вздох во весь объем легких, и я бросаюсь в основание бирюзовой стены воды, пропуская над головой смертоносный гребень в завихрениях пенных струй. Воспользовавшись инерцией стремящейся к берегу водной толщи, я оседлал непокорного водяного коня, возносясь над морской толщей. Еще мгновение и ноги чувствуют под собой поверхность дна, но раздосадованная невозможностью победить твердыню суши волна сносит обратно, затягивая в глубину вод. Все силы уходят на то, чтобы не уступить отвоеванные сантиметры, приближающие меня к спасению.

Но за побежденной исполинской волной без остановки следуют еще и еще. Меня мотает из стороны в сторону, но я с упрямством тарана вспарываю водную поверхность, не уступая в отчаянной попытке выбраться из западни. Вымотанный борьбой, выжатый в бесплодных попытках доказать свое первенство, я просто физически не успеваю среагировать на надвигающийся штормовой вал должным образом. Я уже слишком близко к вожделенному берегу, в полосе яростной стычки моря и суши. Мне некуда отступать и нет возможности пригнуться, спастись от нависающей опасности.