Испанский поход
Шрифт:
«Что ему стоило подкинуть идею Масиниссе, использовав обиду на Гасдрубала, – прикидывал Федор, уже вернувшись на берег и глядя, как выгружаются с корабля по сходням его солдаты. – Сговор вполне мог быть. Ведь его человек общался с римлянами. Этот Ганнон наверняка отсылает вести самому Марцеллу. Да и в решении судьбы дочери Гасдрубала тоже мог поучаствовать».
Глава двадцать первая
Томы и Одесс
Первый из своих городов, который они отбили у греков, вновь появившись в дельте Истра, был Тернул, с которым Ларина связывало так много воспоминаний. Именно здесь он оставил свою триеру с бойцами и Гнуром,
Путь сюда оказался, однако, труден. Прежде чем добраться до Тернула, от которого было уже и рукой подать до большой воды, Ларину пришлось выиграть несколько морских и сухопутных сражений у греков. А по мере продвижения их сопротивление лишь возрастало. Так что, захватив после кровопролитных боев Тернул, Ларин решил дать своей новой армии небольшой отдых.
Впрочем, еще на подходе к дельте, дня за три, Леха не раз подумывал сделать пешую вылазку и добраться с десантниками до Одесса. Поскольку в этом месте полноводная река совершала поворот и долгое время текла вдоль побережья, на котором друг за другом располагались греческие фактории. Ближе всех Томы, а потом тот самый Одесс, где обосновался старейшина-предатель. Дальше, в сторону пролива, стояли Месембрия и Аполлония.
Но приказ Иллура был ясен – прежде всего пробить выход к морю, освободив дельту реки от греческих кораблей. Осадами городов не заниматься. А греческие колонии были укреплены хорошо. С наскока не возьмешь. И Леха, хочешь не хочешь, вынужден был выполнять приказ, отложив сведение личных счетов на потом.
– Только бы эта сволочь не сбежала опять, – переживал Ларин, расхаживая по стене, с которой наблюдал за ремонтом поврежденных в последнем бою с греками кораблей, – только бы не спугнуть. А то ищи потом, как ветра в поле. Скользкий старик.
Как и раньше, у самых стен встала лагерем конная армия Аргима, которого кровный брат вновь выделил адмиралу в помощники для освобождения дельты Истра. На сей раз у Аргима было почти тридцать тысяч всадников, которые оказали большую помощь морякам и морпехам скифского адмирала.
С того момента, как они покинули крепость, отбившись от воинов Аргоса, и устремились вниз по течению, ни одна стоянка не проходила спокойно. Все время какой-нибудь отряд нарушал отдых скифских моряков, внезапно появляясь из глубины примыкавших к воде лесов и холмов. По берегу их постоянно сопровождали то явно, то тайно, но ни на миг не выпускали из вида. Не было случая, чтобы ночь прошла спокойно, и Ларин, отдавая приказание о ночлеге, уже заранее искал место, которое будет легче оборонять, даже не надеясь хорошо выспаться.
Поначалу это были местные племена, решившие отказать Иллуру в повиновении. А затем, когда они вошли в земли, смыкавшиеся с греческими полисами, появились и сами греки. Сухопутные отряды из Том и Одесса действовали решительно, и если бы не конница Аргима, железными потоками растекавшаяся по прибрежным землям, то вряд ли эскадра скифского адмирала дошла бы до Тернула даже в том потрепанном виде, который она имела сейчас. Ведь на воде тоже было не все спокойно.
В одной из таких стычек греки из Одесса едва не захватили в плен мирно спавшего Каранадиса. Этот гений подрывного дела, как выяснилось, был довольно ленив во всех вопросах, кроме изготовления горшков с зажигательной смесью. Он не проснулся даже тогда, когда греки прорвались к самому побережью, и несколько гоплитов успели вскочить на палубу приткнувшейся к берегу триеры, прежде
Двое из них подхватили спавшего на палубе Каранадиса под руки и поволокли в сторону ближайшего холма, решив, что он может быть ценным пленником. Но Ларин, увидев это, догнал их с небольшим отрядом пехотинцев и собственноручно зарубил обоих на глазах изумленного алхимика, который спросонья не мог понять, что происходит. А когда увидел окровавленные трупы и узнал доспехи родного Одесса, едва не упал в обморок от опасности, что только что миновала.
– Не боись, – успокоил его адмирал, вытирая о траву окровавленный клинок, – ты мне еще Иседона должен выдать. Так что умирать тебе, брат, рановато.
Небольшой флот Ларина, который он забрал с собой из крепости и пополнил в промежуточных портах, основанных скифами, выдержал три жестоких сражения с объединенным флотом Том и Одесса. Ларин уничтожил всех греков, противостоявших ему, но и сам потерял почти половину кораблей. Несколько триер сожгли «летучие отряды», нападавшие на его стоянки по дороге к Тернулу. Поэтому, как ни торопил его Иллур, увязший в сражениях с гетами в глубине степных территорий, очистить водный путь, адмирал решил дать морякам отдых, а кораблям ремонт.
До побережья было уже недалеко, но Ларин не торопился, рассылая разведчиков в греческие полисы. Вскоре подтвердилась информация пленников, захваченных еще в бою с первой триерой греков. Томы и Одесс еще имели в запасе корабли, которые немедленно ввели в дельту, готовясь к дальнейшим атакам скифов или, скорее, к собственному контрнаступлению. Со дня на день ожидалось появление в этом районе афинской эскадры. По суше, вдоль побережья, двигался корпус фиванцев, который не пошел через горы, чем только облегчил задачу Иллуру и македонскому царю, совместными усилиями рассеявшим высланные к ним навстречу армии Аргоса и Аркадии. Правда, и здесь все прошло не так уж гладко. Основное македонское войско, державшее перевалы, было уничтожено Аргосом, воины которого и повстречались с адмиралом. Филипп в спешном порядке теперь набирал новую армию по всем закоулкам своей немалой, по греческим меркам, державы. А охрана перевалов временно стала делом скифов. Именно там Иллур и задержался. Разбив аркадцев, он все же вышел к назначенному месту встречи с небольшим опозданием, где и обнял кровного брата.
– Завтра же я переправлю свою армию на другой берег реки и отправлюсь к столице, – заявил Иллур, не успев появиться на берегах Истра, – разведчики сообщили мне, что геты ждут моего появления и все чаще нападают на наши поселения. Я должен уничтожить весь этот род, иначе он не оставит меня в покое.
– А мне что делать? – уточнил Ларин, уже подозревавший, что надолго здесь не задержится.
– Ближние перевалы в наших руках, так что пока здесь будет спокойно, и ты тут не нужен, – разъяснил Иллур, попивая вино в своем походном шатре и поглядывая на сундук с римским золотом, который преподнес ему кровный брат, – ты, Ал-лэк-сей, отправишься дальше и очистишь мне водный путь до самого моря. По нему должны ходить только мои корабли.
– Очищу, конечно, – кивнул адмирал, – да только сил там у греков гораздо больше, чем у меня, даже если все, что мне рассказали пленники, поделить на два.
– Отправь гонца посуху в Тиру, пусть тебе еще кораблей пришлют, – отмахнулся Иллур, вытирая усы, – или Гилисподис новые построит. Он ведь этим только и занят. Пока мы в походе были, должен был еще несколько кораблей на воду спустить. Можешь взять, но не все.
– Почему? – озадачился Ларин. – Что там охранять, в тылу, если здесь от греческих триер не продохнуть?