Шрифт:
1
Майк Костиган пристально рассматривал нечто, лежавшее на его ладони.
– Говоришь, нашел это на Восточном Пике? Именно там?
– Около, – ответил нищий мальчишка, тощий бродяжка с копной взъерошенных волос, из-под которых иногда мелькал странный взгляд маленьких глаз.
– Около, – повторил Майк неопределенно, сведя брови на переносице. – Пик большой. Ты имеешь в виду северную сторону холма, на которой что-то взрывали?
– Да. – Глаза мальчишки коротко блеснули. – То самое место. Это у Лемме, да.
Майк положил вещицу обратно в
– Похоже на испанскую монету восемнадцатого века. Смотри, чтобы кто-нибудь не отобрал ее у тебя.
Он проследил за бродяжкой, который, ссутулясь и неуклюже ступая, уходил вниз по улице. Беспризорный ребенок, грязный и худой, которого в городе так и звали Скинни – доходяга – и который считался умственно отсталым, – несчастный, выброшенный на обочину осколок нефтяного бума, пронесшегося когда-то над городком.
– Странно, если он нашел испанскую монету на Восточном Пике, – размышлял Майк, – я не видел ничего подобного, кроме как в музее частных коллекций. Наверное, какой-нибудь рабочий нефтепровода потерял, а мальчишка, болтаясь, как обычно, по окрестностям, случайно наткнулся на нее и подобрал.
Немного погодя Костигана окликнул приятель, и он мгновенно забыл и о всяких мальчишках, и об их монетах.
– Эй, Майк! Знаете, кто собирается в "Бороду"? Уверен, что и вы направляетесь туда!
– Нет, я просто вышел прогуляться, – ответил Майк.
– Ненавижу навязываться, но если вы никуда не собираетесь...
– Такое прекрасное утро, я с удовольствием прокатился бы куда-нибудь.
Вскоре их машина с грохотом неслась по дороге, идущей из Затерянной Долины на запад. Приятель Майка с любопытством взглянул на него:
– Как это вы решились провести отпуск в родном городишке? Вас же обычно носит по всему свету, тем более, что денег у вас с избытком.
Майк улыбнулся. Это был высокий молодой человек. Сутуловатый, но могучего телосложения, с массивными плечами и длинными мускулистыми руками. С открытым, слегка капризным лицом ирландца и живыми серыми глазами под гривой черных, почти смоляных волос. Выглядел он очень молодо, слегка за двадцать.
– Действительно, смешно сказать, но только теперь выяснилось, как много у меня здесь друзей. И потом, знаете, сюжет моей новой книги, которая сейчас разошлась по всей стране, да и всех моих ранее напечатанных рассказов, я искал и находил на нефтяных промыслах.
– Да, но нефтяной бум, когда-то имевший место в Затерянной Долине, вроде пошел на спад. А вы не слишком молоды для писателя?
– Что вы, мне уже за тридцать. Хотя согласен, – для писателя это возраст юности.
– И что вдохновляет вас сейчас?
– С тех пор как вернулся, пока ничего. – Майк улыбнулся. – Но вы знаете, после любого бума всегда что-нибудь да остается. По краям подобного водоворота всегда болтаются какие-то щепки, обломки, и я надеюсь отыскать среди всего этого необычную, нестандартную личность и потом использовать, как типаж, как характер.
– Тогда остановите свой взор на Восточном Пике и взгляните мельком на двух геологов, которые там работают.
– Геологи? На Восточном Пике?
– Так они себя называют, но только, что бы они ни говорили, это одна лишь видимость. Люди
– Не слишком-то много народу живет около этого холма, – никого на пару миль в округе. Остановившись там, они получили возможность делать все, что угодно, без каких бы то ни было свидетелей. Удивительно только, где и как они берут пропитание, не знаете? Вы поможете мне их отыскать?
Восточный Пик маячил прямо перед ними милях в десяти на северо-запад от городка Затерянная Долина. Огромный холм, круто возносящийся над окружающей его равниной, казался очень высоким, эту иллюзию поддерживала общая безжизненность ландшафта. Несколькими милями дальше возвышался его двойник. Эти скалы-близнецы были известны окружающим как Пики Кэйдока и различались только тем, что одну из них называли Восточным, а другую Западным Пиком.
Они входили в состав общественных земель Центрального Западного Техаса и образовались самым типичным образом, как результат многовековой эрозии. Тысячи лет дождей и ветров вымыли и выдули широкие выходы на поверхность мягкой глины, сократив площадь плодородной земли равнины до размеров, не превышающих нескольких сотен футов. Эти холмы оставались и еще долго останутся в неприкосновенности из-за каменистых осыпей, сплошь покрывающих холмы сверху донизу и служащих непреодолимым препятствием для всех праздношатающихся.
Восточный Пик, совершенно типичный для холмов такого рода, был все же довольно крутым и поднимался над окружающей равниной как обрывистая скала, снизу доверху покрытая огромными качающимися валунами, время от времени срывающимися с высоты. Торчащие здесь и там крутые утесы футов двадцати придавали холму вид подвыпившего гуляки, и это впечатление усиливала большая роща растущих на его вершине дубов.
Дорога к "Бороде" возле Восточного Пика, окруженного пастбищами и полями, поворачивала к северу, проходя примерно в миле от его восточного плеча, и обрывалась.
Двое приятелей только что повернули на север, и спутник Костигана, обернувшись, заметил, что какой-то автомобиль догоняет их с намерением обогнать, подавая сигналы, чтобы привлечь внимание.
– Эти парни движутся к "Бороде", Майк. Сейчас машины сблизятся, а дорога узка, и мы можем угодить в кювет. Благодарю покорно!
Но обгон свершился благополучно, вторая машина умчалась. Майк начал осматриваться, чтобы отыскать на дороге место пошире для разворота в обратную сторону. Он медленно вел машину и в конечном итоге сделал разворот в том месте, где дорога ближе всего подходила к холму. И тотчас услышал, что его кто-то зовет. Майк выключил мотор и оглянулся на окрик. Человек приближался не спеша, и Костиган по описанию узнал в нем одного из мнимых геологов. Мужчина был высок, довольно сухощав, темноволос и весьма мускулист.