Испод. Монстр в Париже

Ли Лета

– Вы в порядке? – на всякий случай поинтересовался Ян, слегка повысив голос.

– Да брось, я просто прикалывался, – не поворачиваясь, ответил Бун. – Тут не так уж и много развлечений.

– Тогда может я смогу вас развлечь? Мы могли бы просто поболтать, собеседников здесь тоже не так много. Ни одного, если быть точным.

– У меня с моими брюками больше общих тем, чем с тобой, – буркнул лежащий, но тем не менее перекатился на другой бок, обратив лицо к сыщику.

– Просто дайте мне пару советов как вести расследование, чтобы не оказаться по ту сторону двери, – мягко начал Ян Николаевич, хотя испытывал

объяснимое раздражение по отношению к визави.

Хейг побледнел. Раскрыл и закрыл рот, как выброшенная на берег рыба, но не издал ни звука. Воздух вокруг словно наэлектризовался, напряжение ощущалось физически, пригвоздив Зяблицева к полу и одновременно как магнитом притягивая ко входу. Мужчина закрыл глаза, глубоко вдохнул и, не вставая с кушетки, исчез, оставив после себя кружиться мерцающие пылинки.

***

Ян Николаевич прикрыл веки и тщательно потер переносицу большим и указательным пальцами. Тем не менее, видение не развеялось. Или наоборот, реальность не восстановила картинку? Камера заключения буйных пациентов при медкабинете была пуста. То есть там по-прежнему стояла тахта, стены с готовностью предъявляли следы варварского обращения, стекающие каплями на пол, на откинутом окошке сиротливо ютился поднос с пустыми тарелками и стаканами, а вот буйных, да и вообще любых пациентов не наблюдалось. Если это очередная безумная выходка, то очень впечатляющая. А если новая галлюцинация, то Зяблицеву и самому пора проситься на лечение к Рю. Или к Фотиде, но тут есть большая вероятность что потом придется основательно лечить гастрит.

Детектив насколько мог плотно припал к окошку, чтобы осмотреть слепые зоны. Ключа от двери у него к сожалению не было. Именно в такой нелепой позе его и застал владелец кабинета.

– Что здесь происходит? – с порога возмутился врач и по-хозяйски отдернул любопытного сыщика от изолятора. Тот едва смог удержать равновесие и бесстрастное выражение лица заодно. Флегматично поправил встопорщенный воротник халата и холодно отчеканил:

– Бун пропал.

– Вы его выпустили? – Бао Кан переставил поднос на стол и недоверчиво склонился к отверстию. Ян с интересом наблюдал за его реакцией – возможно все здесь не по-настоящему, сплошной розыгрыш, хоть и невероятно масштабный. Со спецэффектами прямо как в кино.

– Нет. Он просто растворился в воздухе.

Азиат не сказал ни слова и опрометью выбежал в коридор. Зяблицев нарочито спокойно снял больничную униформу и отправился следом. В голове крутилась лишь одна мысль – он так и не успел поесть.

В офисе Фабьена поднялся шум. Хлопнула дверь и перепуганный Лурье, смешно переваливаясь с ноги на ногу, промчался мимо сыщика. Ян постучался, просто из вежливости, потому что никакой стук не мог перекрыть поток бурного обсуждения внутри помещения.

– Провалился. Надеюсь не ниже второго, – компетентно заключил Нуаре де Поль, начало фразы московский сыскной агент пропустил. – Ян Николаевич, вы как нельзя кстати! Впрочем, это ведь вы стали свидетелем волшебного исчезновения. Мы хотели бы попросить вас отыскать нашего безвестно канувшего сотрудника. Это будет просто, но несколько странно, – на последней фразе француз слегка замялся.

– Страннее, чем превращение человека в облако пыли? – сыщик вопросительно заломил бровь.

В этот момент он почувствовал как что-то легонько стукнуло его по макушке. За спиной стоял Гай, с виноватым видом сжимающий в руках зеленый шлем, смутно похожий на мотоциклетный.

– С такой точки зрения, пожалуй чуть менее странно. Но все равно запредельно, по вашей шкале странностей. Сейчас вы наденете шлем…

– Я его не доделал, – перебил шефа изобретатель. – Точнее, я не уверен что учел все виды воздействия. Как раз собирался посоветоваться с Лулу, но она в отъезде, и поэтому…

– Сейчас вы наденете недоделанный шлем, – громко уточнил Фабьен, – И противогаз. Войдете в лифт, нажмете кнопку второго этажа и будете ждать. Возможно дольше, чем это требуется обычно. Найдете дверь больничного блока и проверите нет ли нашей пропажи в карантине. Вернетесь так же, как пришли, через лифт, и доложите мне о результатах. Все ясно?

– А если…

– Ян Николаевич, у нас нет времени на глупые вопросы. Я лишь хочу, чтобы вы все сделали в точности с полученной инструкцией.

– Я только хотел сказать что уже был там, – хладнокровно заметил Зяблицев, не обращая внимания на снисходительный тон заказчика, – И, дабы не сомневаться в собственном рассудке, счел происходящее сном. Если Хейга не будет в изоляторе, мне следует поискать его за барьерами?

Нуаре де Поль замешкался, но быстро взял себя в руки, и с каким-то нечеловеческим воодушевлением и рассудительностью, выдал:

– Любопытство, конечно, не грех, но от вас я такого не ожидал! Вы слышали сказку о Синей Бороде? Впрочем, не сейчас. Что вы почувствовали, когда оказались на втором этаже?

– Ничего, – хмыкнул детектив. – Раздражение на себя и ваш дурацкий лифт, непонимание и неприятие клубящейся пустоты вместо занавесок, злость на выдуманного монстра, похитившего мою одежду.

– А вы не столь равнодушны, как хотите казаться, – разулыбался Фабьен. – Нет, если не найдете Буна в пределах, как вы выразились, барьеров, возвращайтесь назад. И если найдете, тоже ничего не предпринимайте – не говорите с ним, не пытайтесь открыть дверь или просунуть конечности внутрь, словом просто осмотритесь и спускайтесь к нам, – почти торжественно заключил шеф и громко хлопнул в ладоши, как если бы объявлял старт Формулы-1.

Лурье водрузил увесистую каску на голову сыщика и с энтузиазмом взялся за подбородочные ремни, очевидно напрочь забыв как именно их крепить.

– Может, в этом нет необходимости? – через пару минут косого поглядывания на беспорядочные манипуляции новатора терпение Яна закончилось. – Никакого физического воздействия там нет. По крайней мере, в помещениях.

Фабьен одобрительно махнул рукой, но понадобилось не меньше времени, чтобы Гай смог распутать крепления и наконец освободить Зяблицева из плена своего изобретения.

***

Лифт стоял на месте целую вечность. Без преуменьшения. Однако Ян Николаевич не ощущал острых приступов жажды или голода и, смешно сказать, не отпрашивался у вечности в туалет. Хотя несколько переживал что ему, как законченному маргиналу, в какой-то момент придется напрудить в углу. Думал он, разумеется, не только об этом. Было бы глупо потратить вечность на размышления о собственной потенциальной посрамленности.

Конец ознакомительного фрагмента.