Исполин последних дней
Шрифт:
Всю вторую половину дня до самого заката они устало продирались сквозь заросли шелестящей желтой травы. Людей Фаоф Глунда не было ни слышно, ни видно. Казалось, что темнокожие сильные люди растворились в безмолвии этих мест, в сухой траве, в пустом равнодушном небе, растаяв в воздухе, подобно миражу или сну.
К вечеру шестого дня они остановились, чтобы разбить лагерь. Пройдя пешком больше ста миль по заросшим травой пустошам, они приближались к границам Омбомы. До Торгового Города Пиомы осталось всего несколько дней пути.
Теперь путники двигались быстрее и меньше жаловались. Ноющие, усталые мышцы стали
Наконец Зелобион поджег кучу сухой травы и пилигримы начали жарить фазанов, которых подбили камнями во время дневного перехода. Святейший Хоприг подошел к Ганелону. Милостивая улыбка играла на его узких губах. В одной руке он нес керамическую чашу.
— Скоро мы расстанемся и каждый пойдет своим путем, — настоятель, с трудом пытаясь придать своему резкому скрипучему голосу оттенок мягкости и дружелюбия. Таков наш обычай — распить чашу вина и воды, прежде чем проститься навсегда.
И он предложил Ганелону чашу, которую тот с неохотой принял. В следующее мгновение Среброкудрый поймал быстрый взгляд старого мага и едва заметно кивнул. Он успел поделиться с Зелобионом и содержанием записки Арзилы о ненадежности Хоприга, и собственными подозрениями.
Исполин, подобно породистому коню втянув большими ноздрями воздух, понюхал вино. Его мягкий букет казался совершенно безвредным, но все же Ганелон колебался. Он не мог придумать причины, по которой Хоприг хотел бы его отравить. Но решил не оставлять ему никаких шансов. Поэтому, выплеснув вино на землю и прополоскав чашу, вновь наполнил ее водой из своей фляги.
— Я дал обет не прикасаться к вину, поэтому ты должен простить меня, — пояснил он. — Но я тем не менее пью эту чашу воды за счастливое завершение твоего путешествия!
Гигант осушил чашу и вернул ее назад Хопригу, который стоял, словно бы ожидая чего-то. Подошедший Зелобион успел поймать юного гиганта за руку, когда он пошатнулся и начал падать. Душераздирающий вопль вырвался из груди Арзилы, стоявшей среди окруживших ее пилигримов.
Ганелон попытался что-то сказать, но не смог. В горле пересохло, губы совсем онемели. Могучей рукой он нащупал рукоятку ятагана. В сгущающемся красном тумане мелькнуло лицо старого мага, бледное и растерянное.
Затем его ноги подогнулись, словно бы сделанные из мягкой глины, и он начал падать, падать, падать в крутящуюся темноту с огненными точками, и больше он уже ничего не помнил…
— Чаща! Яд был в чаще, а не в вине, — застонал Зелобион, наклонившись над упавшим гигантом. Хоприг мерзко оскалился и выпрямился во весь рост.
— Да погибнут так все, кто противится Священному дереву, — прошипел он. — Что же касается тебя, старик, можешь убираться. Я не боюсь тебя и презираю твое неверие. Но этот…. — он пнул Среброкудрого ногою в бок. — Он посягнул на святую девственницу, которую мы должны принести в дар Священному дереву. — Кивком головы через плечо предводитель адептов указал на высокую девушку с каштановыми волосами, горящими зелеными глазами и полным алым ртом. — Тогда на корабле, когда он утащил ее от нас и просил помочь открыть дверь, он дотронулся до нее! После этого нечестивого деяния он не должен жить!
Зелобион стоял спокойно, опустив руки.
— Почему эта девушка столь свята для тебя? — спросил он
— Мы купили ее на рынке рабов в Сагдондакаре… И мы должны защищать ее святую особу от любого прикосновения непосвященных в течение всего путешествия. А когда мы невредимой доставим ее в храм оракула Стенающего дерева, что стоит в нескольких лигах на север от Уримадона, на месте Черной Империи Транкора, которую двенадцать миллионов лет назад погубило безумие, Высшие друиды введут в ее девственную матку Святое Семя великого дерева! — во время этой напыщенной речи пена выступила на тонких губах жреца, в глазах сверкал религиозный экстаз. — Да, чужестранец, Стенающее дерево даст наконец силу Семени спустя миллионы веков ожидания. Семя будет расти внутри ее живого тела, питаясь ее безупречной плотью, пока не поглотит ее! Никому из живущих в Гондване не уготована участь столь священная!
Зелобион даже не пытался противоречить предводителю адептов. Он понизил голос и позвал:
— Иди сюда, девушка! Быстро, если ты хочешь стать свободной!
Звук увесистого удара и позвякивание кандалов слились воедино. Одна из суровых матрон упала, из носа у нее текла кровь. Вторая тяжёло дышала и не двигалась. Высокая девушка прорвалась сквозь толпу пилигримов, которые боязливо шарахались в стороны, чтобы избежать контакта с ней. Великанша приблизилась к Зелобиону, разглядывающему тощего настоятеля. Грудь ее бурно вздымалась, глаза сверкали.
— Старая лицемерная жаба! — закричала она. — Большой человек, помогавший мне, убит. Я знала, что нечто подобное может случиться… Я много дней слушала их разговоры в пути!
— Иди сюда, девушка, — приказал Святейший Хоприг. Не стой так близко к зеленобородому, а то он сможет дотронуться до тебя и даже будущее очищение…
— Пусть черви сожрут твой язык, ты, бледнолицый убийца. — заорала прекрасная пленница. Хоприг покраснел и отступил назад, угрожающе подняв посох. Одутловатые пилигримы сгрудились за его спиной, зловеще поблескивая глазами.
Зелобион оглядел их.
— Остановись! Ты не смеешь поднять руку на меня или эту девушку. Я адепт Бархатной Кисточки и служу Пламенной Тени Зекундалота. Если ты поднимешь руку на меня, опасности тебе не избежать. Я — фонематический маг и специализируюсь в Области Итрибонда Непоколебимого из Невидимой Цитадели. Остерегайся разгневать Меня!
Его святейшество Хоприг облизал губы темным языком. Глаза горели лихорадочным огнем.
— Старый дурак, твои чары неспособны дотянуться даже до полутеней моей ауры. Отойди в сторону, или я брошу тебя на землю, а моя паства втопчет тебя в грязь.
Зелобион выпрямился. Внезапно он начал становиться, выше и выше ростом. И вот уже, приняв угрожающие размеры, высился над паломниками огромной тенью. Величие окутало его. Мощь была в его руках. С губ его слетали Слова Силы. Глаза его сверкали, как два грозовых солнца. А вокруг головы сгустился энергетический ореол, потрескивающий искрящийся разрядами. Он топнул ногой, и земля содрогнулась под ним. Небеса потемнели.
Колдун произнес Вокабулу Сокровенного Смысла.
Все содрогнулось при звуках этих внушающих трепет слогов, никогда еще не произносимых вслух человеком. В воздухе поплыли искры зеленого и серебряного пламени. Все измерения пошатнулись. Звезды задрожали и затянулись вуалью гонимых ветром облаков.