Исполнитель
Шрифт:
– Ты, что Быков, под трибунал захотел? Ты чего, крыса, здесь вино жрёшь вместо того, чтобы выполнять задание по оказанию помощи испанским вооружённым силам Республики!
– Никак нет, товарищ Некрасов! – испуганным голосом, заикаясь, стал оправдываться Иван Терентьевич, – мы до обеда в штабе находимся, а потом время свободное… Вот и решил стаканчик пропустить…
– Кто же это такой этот товарищ Серхио, если такой смельчак, как Быков, герой гражданской войны от страха готов в штаны наложить? – подумал Александр, невольно
– Приведи себя впорядок! Быстро! Ты мне нужен! – приказал Серхио Ивану Терентьевичу.
– Зачем? – жалобно спросил Быков.
– Расстреляю!
– За что?
– За пьянство и преступную халатность к своим обязанностям. Я должен был это сделать ещё тогда, в восемнадцатом году, на Кубани. Помнишь?
– Так точно, тов-то-товарищ Некрасов!
– Раз помнишь, выходи на улицу. Там у входа в дом стоит легковой автомобиль с водителем. Садись и жди меня. Я хочу два слова сказать твоему переводчику.
– Есть, товарищ Серхио! – ответил Быков и вышел из комнаты.
– Мальцев, ко мне! – услышал Александр.
– Так, слушай меня, юноша. С сегодняшнего вечера начинаешь заниматься испаским языком с Быковым. Он должен иметь базовые знания. Быкову я прикажу, чтобы он был твоим прилежным учеником. Также, я запрещаю ему употреблять любые спиртные напитки. Ты будешь за этим следить. При следующем моём появлении у вас, здесь, мне доложишь.
– Я не буду следить за Иваном Терентьевичем! – возмутился Александр.
– Что-о-о-?! Ты, мальчишка вообще кто такой? Ты – простой пе-ре-вод-чик НКВД! Я же принадлежу к старшему комсоставу НКВД! Все мои приказания для тебя являются за-ко-ном! – некромко, тщательно выговаривая каждое слово, сказал Некрасов и потом посмотрел на Мальцева. Глаза его недавно имевшие васильковый цвет, стали вдруг белыми, без зрачков, как у человека с помутившимся рассудком.
Александра охватил страх. Он не мог оторвать своего взгляда от этих безумных, наполненных ненавистью и злобой глаз.
– Я тебя, щенок, по стене размажу! Ты меня понял?
– Так то-то-точно! – Мальцев тоже стал заикаться как и Быков.
– А ещё помни, что ты сотрудник НКВД! В штабе не просто сиди и мух считай, а слушай кто о чём говорит. Как оценивают помощь Советского Союза? Как отзываются о нашей внешней политике? Что планируют? Устанавливай тесные контакты с нужными людьми из штаба, имеющими доступ к полезной информации! В следующий раз я тебе, переводчик, объясню всё подробно. Сейчас же мне некогда.
И Некрасов исчез так же неожиданно, как и появился.
Алесандр не помнил сколько прошло времени. Он сидел на стуле в какой-то прострации, смотря в книгу, но не видя при этом ни одного слова.
– Саша! Саша! Что с тобой? Очнись! – толкал его в плечо Быков, – что случилось?
– Ничего! – пробормотал Мальцев, – который уже час, Иван Терентьевич?
– Уже семь часов.
– Ого, –
– Саша, тебе, что нездоровится?
– Да нет, уже всё в порядке. А кто он такой этот товарищ Серхио или Некрасов?
– Кто такой? – переспросил Быков и прошептал:
– Мальчик с пальчик!
– Как Вы сказали? – не расслышал Александр.
– Сотрудник центрального аппарата НКВД, находящийся в Испании, чтобы приглядывать за советскими военными советниками и специалистами, – объяснил Быков и посоветовал:
– С ним, Александр, будь очень и очень осторожен.
После визита Некрасова Быков забыл о вине. Каждый вечер он занимался с Мальцевым, стараясь выучить хотя бы несколько слов в день.
В начале марта смешанная бригада была размещена в казармах имени Ворошилова в городском районе Сарриа. Сюда же переселились Быков и Мальцев. Теперь у Ивана Терентьевича было очень много работы, о которой он мечтал в эти месяцы вынужденного безделья. Он проводил занятия с командирами батальонов, начальником штаба бригады, лично следил за обучением добровольцев. Повсюду за ним следовал Мальцев. Ему, как и Быкову, выдали пистолет АСТРА 400, модели 1921 года, калибра 9 мм, который он стал носил в брезентовой кобуре. До отправки бригады на фронт оставалось меньше месяца. И Иван Терентьевич, хотел, чтобы она она было подготовлена как можно лучше.
Рано утром 3 мая бригада была поднята по тревоге. Перед бойцами выступил один из видных деятелей Испанской компартии Антонио Михе:
– Сегодня ночью, анархисты со своими приспешниками из Объединённой марксистской рабочей партией начали против нас, коммунистов, военные действия. На улицах Барселоны уже льётся кровь наших с вами товарищей. Предатели будут жестоко наказаны! Призываю всех вас сохранять спокойствие и четко выполнять приказы вышестоящих командиров!
Под руководством Быкова на улицах, прилегающих к казармам, солдаты бригады начали спешно возводить баррикады из мешков набитых песком. Со всех сторон слышались сюда доносились звуки боя.
– Это похлеще, чем у нас в гражданскую войну, – вздохнул Иван Трентьевич, когда остался один на один с Мальцевым, – да и Объединённая марксистская рабочая партия – это тоже ведь коммунисты! Коммунисты восстали против коммунистов во время гражданской войны. Я не знаю, кто здесь прав, но думаю, что закончится всё это очень плохо для Республики!
Уличные бои длились пять дней и ночей, оставив сотни убитых и тысячи раненых. Затем наступило перемирие и противоборствующие стороны снова стали думать об отражении наступлений армий Франко. Ведь ситуация на Северном фронте была угрожающей. В апреле самолёты немецкого Легиона Кондор разбомбили город Герника в Стране Басков, а ещё через три дня он был захвачен франкистами.