Исполняя пророчество
Шрифт:
Наконец я нашла нужную мне дверь. Бедный, мой Владислав! Как ты там, родной?! Мне отперли дверь камеры и запустили внутрь, напомнив, что время посещений подходит к концу. В этой комнате находились двое, отец и сын. Оба раздавленные одним горем на двоих, сидели рядом на жесткой лавке, понурив головы. Влад выглядел лучше, чем Яромир Андреевич. У старейшины была сильно травмирована левая рука, которая теперь висела плетью вдоль тела, а на лице красовались огромные кровоподтеки. На Владиславе были лишь небольшие синяки и царапины. Когда я зашла, оба подняли головы в мою сторону, и
— Марина! — Я шагнула к ним в объятия. Правда, обниматься пришлось осторожно, так как старейшина сразу охнул от моих объятий. Дверь за мной захлопнулась, а замок провернулся. Что ж, у меня есть пару минут, чтобы побыть наедине с друзьями. Аккуратно отстранилась от Яромира, помогая ему опуститься на лавку. И в тот же момент, меня сгребли в объятия самые надежные и желанные руки на свете. Влад прижал меня к груди так сильно, будто боялся, что снова исчезну. Потом уткнулся лицом мне в макушку и поцеловал.
— Прости меня, маленькая, что упустил! Не смог защитить! А все моя дурацкая гордость! Нужно было быть с тобой рядом каждую секунду, не отпускать твою руку ни на мгновение. — Влад быстро шептал мне извинения и целовал мои волосы. А я тихонько плакала, прижавшись к любимому человеку. Впервые за все время, я четко поняла, чего хочу от этой жизни. Вот так обнимать родного мне мужчину и слышать его голос, забыв в его объятиях все тревоги и печали. Нет ничего важнее второй половинки, а то, что эта половинка — Влад, я теперь даже не сомневалась.
Яромир Андреевич деликатно кашлянул, напоминая, что мы здесь не одни. Я с трудом оторвалась от своего мужчины и заглянула в самые красивые голубые глаза на всей планете. Они светились неподдельной любовью и тревогой за меня. Я погладила Владислава по руке, показывая, что в порядке и спросила то, что не давало мне покоя:
— Как вы? Что случилось… с мамой? — Лицо Влада как-то сразу сникло и даже посерело. Он покачал головой, очевидно не желая поднимать эту тему, так как слишком свежо было воспоминание.
— Нет, Мариночка, ее больше. — Тихо ответил Яромир Андреевич. — Она была настоящим бойцом, верила в лучшее будущее для магов и для человечества в целом. Всегда была упертой идеалисткой… и светлым человеком, — закончил старейшина, смахнув скупую слезу со щеки. Влад подошел к отцу и положил ему руку на плечо, пытаясь его ободрить.
— Ну что же это мы, сырость тут разводим, — попытался взбодриться старейшина. — Ты лучше расскажи, что там наверху происходит? Что нас ждет дальше?
— Я и сама в неведении. Знаю только, что не все гладко у Темных, наши маги дали отпор.
— Это хорошо, это дает надежду. Пока мы с сыном живы, будем бороться до победного! И ты, Марина, не сдавайся, ни в коем случае. Не опускай руки! Мы верим в тебя. — Торжественно произнес Яромир. А у меня в глазах защипало от таких слов. В меня верят, и я не могу подвести друзей.
— А что с вашими ранами? Рука что-то совсем плохо выглядит. — решила перевести разговор в другое русло.
— Ой, милая, об этом вообще не волнуйся! Вот, Влада успел немного подлатать, а на себя
Пока не заметила охрана, я взялась за руку старейшины и попыталась ее подлечить. Как это сделать, я не знала, но очень хотела помочь. Мысленно обратилась к своей природной стихии, взмолилась к матушке-Земле. Попросила сил и здоровья для Яромира. Мягкое тепло отозвалось и неспешно перетекло с кончиков моих пальцев к запястью старейшины. Поначалу ничего не происходило, но потом я заметила, как он расслабился и тихонько выдохнул. А я почувствовала легкую слабость в руках.
— Как вы? Я хоть немного смогла вам обезболить руку?
— Да! Мне существенно стало легче. Рука еще не поднимается до конца, но я могу ей шевелить, — и в качестве демонстрации, Яромир осторожно покрутил кистью и приподнял немного локоть.
— Спасибо, Мариночка! Все-таки не зря мы с тобой занимались! Пусть и не ставили целью освоить целительство, но азы владения магией постигли.
— Да! И я очень рада, что хоть какой-то от меня толк вам будет. Берегите руку и друг друга, — закончила я грустно. Это было похоже на прощание, но я даже не могла признаться в этом своим друзьям. Никто не должен знать о нашем плане раньше времени. Даже самый родной и любимый человек.
Я посмотрела на Влада. А он будто что-то почувствовал или заметил. Шагнул ко мне ближе и сказал:
— Марина, я надеюсь, что ты не совершишь никаких глупостей? Я по твоему лицу вижу, что задумала что-то, но от нас скрываешь! — С тревогой в глазах сказал парень. А мне пришлось отводить глаза и врать в лицо тому, кто был дороже всех на свете.
— Нет-нет, что ты! Никаких самоубийственных планов. Просто я не знаю, когда снова удастся увидеться. Для меня разлука — непосильная ноша.
— Малышка, мы обязательно увидимся. И выберемся из этого жуткого места, и потом я уже никогда тебя не отпущу, так и знай. Еще успею надоесть, — и Влад игриво поиграл бровями, вызывая улыбку на моем лице. А потом притянул к себе и подарил поцелуй. Нежный и легкий, с горчинкой расставания. А я посмотрела на него, затем на Яромира Андреевича и постаралась запомнить их черты в точности. Возможно, я вижу их в последний раз. Больше не говоря ни слова, развернулась к выходу и постучала. Меня выпустили из камеры, и я постаралась поскорее уйти. Еще минута, и я не выдержу и расплачусь.
Тёмная свадьба
Дорога к каморе, где нас держали, была застелена слезами, что стояли в глазах. Что-то надорвалось во мне, после встречи с Владом. Я не хотела умирать, не хотела видеть страдания своих родных и друзей. Если бы можно было все отмотать назад и вернуться в безоблачное время, где я жила в доме старейшины, мы все вместе пили чай за одним столом, строили планы на жизнь. А теперь впереди меня ждет неизвестность и возможно, жить осталось считанные дни. Перед дверью, я как могла, успокоилась. Не стоит травмировать Машину психику своими слезами, она и так с трудом держится.